|
*** В ночь на пятницу эмир Басры спал крепким сном, но проснулся рано, когда на рассвете в саду его дворца запели птицы, а от нежного утреннего ветерка всколыхнулась легкая завеса на открытом окне его спальни. Вставать эмиру не хотелось, и он позавидовал своим подданным, для которых пятница была установленным Пророком днем отдыха, а его, эмира и их властителя, ожидали скучные дела, поскольку управления страной и отдых несовместимы. наступило время утренней молитвы, и эмир прочел ее, уединившись от мира под тонкой накидкой. А потом он почувствовал, что к нему возвращается сон. Чтобы прогнать непрошенного гостя, эмир дал обет произнести сто поминаний Пророка и тут же стал с благоговением повторять его имена. Уже при первых поминаниях эмиру показалось, что его обет недостаточен для искупления его вины в уклонении от государственных дел, и он увеличил число своих обращений к Пророку до пятисот, но как только он принял это решение, сон вернулся к нему и сморил его прямо посреди зикра, и он не смог исполнить свой обет. * * * В эту же ночь в неказистом домишке, который правильнее было бы именовать лачугой, где жил полунищий портной с женой и тремя дочерьми, ожидалось не очень желанное прибавление семьи. Жена долго не могла разродиться, и в слабом светильнике, едва освещавшем комнату, где она страдала, а ее муж мучился ожиданием, закончилось масло. Вокруг них царила такая же нищета, и у них не было никакой надежды на то, что масло для их светильника можно было бы раздобыть у каких-нибудь соседей. Темнота и усталость сделали свое дело, и мужчина заснул беспокойным сном, несмотря на стоны жены. Во сне он увидел Пророка и услышал его слова, обращенные к нему: — Не печалься,— сказал Пророк.— Этой ночью у тебя появится еще одна дочь, которой предопределена Всевышним особая судьба. Ей предстоит стать великой святой, одной из тех, на ком держится наш мир. А ты завтра же передай эмиру Басры письмо, в котором от моего имени напомни, что он нарушил данный мне обет, сократив число поминаний, и в этом же письме потребуй от него сто динаров во искупление его вины. Дочь, о которой говорил Пророк, родилась в пятницу на рассвете. Портной и его жена не стали искать для нее сложное имя и назвали ее Рабиа, то есть «Четвертая», и всему миру предстояло узнать и запомнить ее под этим именем. Но слава ожидала ее через многие годы, а пока перед ее отцом возникла проблема, как теперь прокормить семью, в которой появился лишний рот. И тут он вспомнил слова Пророка о нарушении эмиром Басры своего обета и, слово в слово, изложил на бумаге все, что он услышал от Посланника Всевышнего во сне, закончив свое письмо требованием выдать ему сто динаров. По пути во дворец страх одолел несчастного портного, и он отказался от мысли самому пробиться к эмиру, решив передать его через кого-нибудь из эмирских слуг. А слуга, которому он вручил свою бумагу, увидев, что речь в ней идет о деньгах, вручил ее казначею. — 37 —
|