Суфии. Восхождение к Истине. Книга вторая

Незабываемые речи

Передают, что Хасан говорил: «Слова четверых поразили ме­ня — ребенка, пьяного, гермафродита и женщины». Его спросили: «Как это было?» Он сказал: «Однажды я проходил мимо гермафродита и скинул с него платье. Он сказал: «О хаджи, положение наше еще не прояснилось, ты не снимай с меня платье, ибо лишь Господу ведомо, как сложатся дела впослед­ствии». И пьяного я видел, который шел по грязи, шатаясь и спотыкаясь. Я сказал ему: «Ступай тверже, несчастный, чтобы не упасть». Он сказал: «О ты, ступающий твердо, со всеми твоими притязаниями на любовь к Нему, если я свалюсь пьяный, я выпачкаюсь в грязи, встану и отмоюсь, это легко. Бойся своего падения!» Эти слова оставили глубокий след в моем сердце. И ребенок как-то нес лампу, а я сказал ему: «Откуда ты несешь этот свет?» Тут лампу задул ветер. Он сказал: «Скажи, куда ушел этот свет, чтобы я ответил, откуда я принес его». И некая жен­щина с обнаженным лицом небывалой красоты, открытыми ру­ками и заплаканными глазами жаловалась мне на мужа. Я ска­зал: «Сначала прикрой лицо!» Она сказала: «Я от любви к сотво­ренному Богом потеряла разум, и, если бы ты не упрекнул ме­ня, я бы так и на базар отправилась. Каков же ты при всех своих притязаниях на любовь к Нему, если ты не смог не за­метить наготу моего лица?!» Этому я тоже удивился».

Праведный халиф Али и ал-Хасан

Рассказывают, что правоверный халиф Али — да пребудет с ним благословение Аллаха! — прибыл в Басру, рьяно взялся за дело и, не медля и трех дней, приказал разрушить минбары и запретить проповедовать. Он пришел на собрание к Хасану. Хасан произ­нес речь. Спросил: «Ты поучающий или обучающийся?» Тот отве­тил: «Ни то, ни другое; до меня дошло слово Пророка, и я пов­торяю его». Али — да будет Аллах им доволен! — не запре­тил его проповеди и сказал: «Этот юноша достоин слова». С этим он и ушел. Хасан догадался, кто это, сошел с минбара, бро­сился вдогонку и, настигнув его, коснулся края одежды со словами: «Ради Аллаха, научи меня, как правильно совершать омовение!» Али вернулся, приказал принести таз и научил Хасана так совершать омовение, как это делал Пророк.

О границах добра и зла

Как-то у Хасана спросили: «Было ли тебе когда-нибудь хорошо?» Он сказал: «Однажды я находился на крыше дома, и соседка говорила мужу: «Почти пятьдесят лет я живу в твоем доме, все, что ни случалось, терпела и жару и холод сносила, лишнего не тре­бовала и честь свою берегла. Лишь на одно я никогда не согла­шусь — чтобы ты при мне другую выбрал. Я делала все это для того, чтобы ты смотрел на меня, а не заглядывался на дру­гих. Коли сегодня ты почтил вниманием другую, я попрошу защиты от позора у имама правоверных». Хасан сказал: «Тут мне стало хорошо, и слезы полились из моих глаз. Я поискал при­мер в Коране и нашел такой аят: «Поистине, Аллах не прощает, чтобы Ему придавали сотоварищей, но прощает то, что меньше этого, кому Он пожелает» — все грехи твои прощаю, но если краешком сердца ты возжелаешь другого и придашь его Господу в сотоварищи, никогда тебя не прощу».