Радостная Весть

И Иов восстает и страдает больше всего не столько за себя сколько за Бога. Ему и невыносимо, и горько, и страшно, что Творец, оказывается, может быть так несправедлив. И друзья начинают его уговаривать. Каждый излагает свою точку зрения, излагает известные богословские теории, которые и теперь еще часто повторяются.

Один говорит, что ты, наверное не знаешь своих грехов, ты просто их забыл или делал их по неведению, и вот на тебя пришло это наказание. Другой говорит, что ты просто слишком горд. Но Иов отвечает: «Я не хочу вас слушать, потому что мне опостылела моя жизнь, я загнан в последний тупик». Он вовсе не говорит ни о своем богатстве, ни о своих детях, ни о чем из того, что сказано в фабуле пролога.

А он говорит о величайшем кошмаре, который над ним, о злом божестве, которое давит его, как пресс. Вот, что для него невыносимо. Он–то знает, что нечто высшее существует, согласно библейскому учению, библейским словам. «Рече безумец в сердце своем: несть Бог». Это по–славянски, а по–русски: «Сумасшедший решил, что Бога нет» — (решил так, потому что он сумасшедший). Но каков Он? Какова эта сила, которая создала мир?

Помните стихотворение Блейка «Тигр»? Тигр «в ночи горящий, кто тебя создал?» Это передать по–русски, даже в переводе Маршака, трудно, нет той силы. Кто создал вот это самое хищное животное? Какая сила? Высшая, необъятная, божественная, но добрая ли? Вот, что мучит Иова. И чем же кончается? Кончается загадочно.

Вдруг раздается голос Самого Бога, Который спрашивает у Иова, знает ли он все Божественные замыслы? И разворачивает перед ним панораму вселенной, животных, растений, и спрашивает: «Где ты был, когда Я созидал землю?»

Как ни странно, Иова это убеждает. Почему? Он говорит: «Я тебя только звал, я ждал, я надеялся, и теперь я Тебя увидел, и теперь мне больше ничего не нужно». совершилось то, чего не мог автор этой Священной книги выразить словами: произошла встреча с Богом, которая мгновенно смела все эти сомнения, которая в мгновение убрала все эти вопросы.

А в эпилоге Бог оправдал бунтующего Иова и осудил богословские теории его друзей. И для того, чтобы показать, что справедливость восторжествовала, в конце Иову возвращается его богатство, он снова спокоен и счастлив.

Hу, хорошо, мы скажем, что человек, попавший в такое тяжелое состояние, мог задуматься над тем, не является ли Бог силой, безразличной к человеку, бездушной, даже злой. А если бы с Иовом ничего не случилось? Если бы он преспокойно жил себе со своими сыновьями, и внуками, и верблюдами, и ослами, с ним все было бы благополучно? Он бы не поднял этот вопрос? Поднял бы.