|
Насколько объективно толкование Библии Оригеном? Нет, конечно. Я говорил уже, что он злоупотреблял аллегорическим методом. Но важен был сам принцип, что надо смотреть глубже, надо понимать полисемантичность, многослойность Библии. Но сам он, конечно, часто увлекался, как все великие люди. Что Вы можете рассказать о Владимире Соловьеве — личности, мыслителе, философе? Я уже прочел несколько лекций о Владимире Соловьеве. Он был зачинателем русской оригинальной философии, он повернул в религиозное русло вообще всю русскую мысль. Философ Лев Лопатин говорил о нем, что как Пушкин является основателем новой русской литературы, так Соловьев является основателем новой русской философии. Он породил плеяду тех мыслителей, которые сегодня потрясают мир, которые составляют гордость нашей страны. Если бы не было Соловьева, не было бы ни Бердяева, ни Булгакова, ни Флоренского, ни Франка, ни Эрна, ни Евгения Трубецкого, — все они вышли из Соловьева. Я уверен, что их книги скоро выйдут у нас, на их родине, и вы сможете их прочесть*. * В конце 80–х — середине 90–х годов книги всех перечисленных о. Александром авторов действительно были изданы в России. — Ред. Как относился Соловьев к идее Достоевского, что русский народ Богом предназначен для спасения мира? В книге «Оправдание добра» Соловьев рассматривает призвания всех народов. Он глубоко верил в великое призвание России, призвание великого духовного синтеза. Почему произошло забвение учения Владимира Соловьева? Расскажите о его литературной деятельности — ведь его считают основателем символизма. Почему произошло забвение? Потому что после 21–го года Соловьева не печатали. Он был не то чтобы запрещенным, его просто не печатали, вычеркнули как бы. Были кратенькие статейки в энциклопедиях, что был такой идеалист, — и всё. На Западе издавали собрания его сочинений. Насчет символизма. Соловьев не был создателем символизма как направления в литературе. Более того, он беспощадно, ядовито и смешно разделался с первыми мальчишками, которые начали писать символистские стихи. Он написал на них пародии, которые легче запоминаются, чем сами те стихи. Когда Брюсов и его друзья выпустили первую книжку, назвав ее «Шедевры», Соловьев написал: «Не знаю, сколько лет этому поэту. Если четырнадцать, то, может быть, у него что–то и получится. А если больше, то вряд ли». Как писал о нем кто–то, «отец не постиг свое детище». Повторяю, он символизма не создал, но в его понимании духовного содержания мира были предпосылки для этого. — 99 —
|