От рабства к свободе

Принеси в жертву Богу хвалу,

и воздай Всевышнему обеты твои.

И призови Меня в день скорби;

Я избавлю тебя, и ты прославишь Меня».

То есть подчеркивается, что духовное служение — наиболее важное.

Есть псалмы, посвященные Закону. Когда мы говорим о Законе Божием, некоторые думают, что это все устарело и относится к Ветхому Завету. Нет, это не устарело. Каждый раз, когда совершается поминовение усопших в христианских православных храмах…

[перерыв в записи]

Здесь мы также имеем акростих, то есть каждый раздел этого псалма начинается с буквы алфавита, для запоминания. И там говорится о том, что Божий Закон — важнейший стержень жизни, это не что–то формальное, вроде уголовного кодекса, а это то, над чем человек может размышлять: «И о законе Его размышляет он день и ночь» (Пс 1. 2). И когда апостол Павел выступал против законни–чества, он имел в виду вовсе не эту красоту и глубину Закона. Он учил о том, что время религии как Закона проходит, что человек не может быть спасен только соблюдением предписаний и запретов, а доверием Иисусу Христу и единением с Ним.

У нас в православных храмах псалмы читаются на церковнославянском языке. Красоту церковнославянского перевода современному читателю не понять. Не таким читателям, как вы, а тем, кто в храме. В храме, как правило, люди понимают плохо. Но зато красота этого перевода — она это заслоняет.

Было несколько попыток исправить ситуацию. Наверно, многие из вас знакомы с попыткой перевода псалмов, которую сделал Сергей Сергеевич Аверинцев. В журнале «Новый мир» за 1988 год напечатаны его статьи о духовности и культуре Древней Руси и Византии[34]. И в конце он приводит свой перевод Шестопсалмия — это шесть псалмов, которые читаются в начале утреннего богослужения.

В этом переводе он попытался соединить три главных элемента. (Этого, конечно, можно было достигнуть только с помощью его изощренного искусства.) А именно: древнееврейский как фундамент, основа; потом — структура греческого перевода и, наконец, церковнославянского. Он соединил все эти три пласта. Мы проводили опыты: в церкви читали Шестопсалмие по Аверинцеву, и никто не замечал, что это по–русски, и при этом говорили: смотри, как сегодня хорошо читает чтец — все понятно.

Не замечали, что текст новый, потому что у Сергея Сергеевича есть способность, благодаря его любви к стилю Вячеслава Иванова, Ломоносова и Державина, любви к этой величественной традиции, передать на русском языке текст псалма с таким как бы церковнославянским фоном. Это очень непросто. Я думаю, что еще не скоро церковнославянская Псалтирь будет заменена другими переводами. Во всяком случае, русский синодальный перевод намного проигрывает церковнославянскому в своей поэтичности. Здесь переводчикам хотелось передать лишь смысл, а как вы знаете, в поэзии недостаточно смысла, а должно быть еще что–то.