|
Приведенные в настоящем разделе выдержки из статей по имясла–вию, появившихся в 1913 году, показывают, насколько неоднозначной была реакция на это явление в кругах русской церковной и околоцерковной интеллигенции. В негативной оценке методов, использованных для разгрома имяславия на Афоне, сходились, как мы уже говорили, очень многие авторы — от крайне либерально, до крайне консервативно настроенных. Что же касается оценки самого имяславия как богословской системы, то здесь мы наблюдаем очень широкий разброс мнений — от открытой поддержки имяславия Новоселовым и негласной Флоренским до резкого отрицания его Пантелеймоном (Успенским). В оценке имяславия расходились даже те, кто являлись единомышленниками по многим другим вопросам. Какова была реакция на афонские события в русских монастырях? Дошедшие до нас свидетельства достаточно противоречивы и не позволяют полностью воссоздать картину. С одной стороны, мы узнаем, что 10 июня 1913 года насельники Оптиной пустыни служили благодарственный молебен по поводу осуждения Синодом книги»На горах Кавказа», угрожавшей»заразить многих своей ересью»; после молебна вся братия монастыря подписалась под Посланием Синода [881]. В начале июля газеты сообщают о сожжении на Валааме книги схимонаха Илариона»На горах Кавказа», ранее присланной туда самим Иларионом и имевшей там успех [882]. С другой стороны, мы имеем немало свидетельств о том, что значительная часть русского монашества поддерживала имяславцев, хотя эта поддержка после осуждения имяславия Синодом носила молчаливый характер [883]. Августом 1913 года датируются газетные сведения о сочувствии братии Жировицкого монастыря имяславским идеям и о том, что это вызывает беспокойство в Святейшем Синоде [884]. О сочувствии монахов Ки–ево–Печерской Лавры имяславским идеям свидетельствует как тот факт, что именно этой Лаврой было в 1912 году осуществлено третье издание книги»На горах Кавказа», так и появление в 1913 году брошюры насельника этой Лавры иеросхимонаха Алексия»Божественно ли Имя Иисус?» [885]; эта брошюра была запрещена Синодом [886]. Наконец, известно, что настоятель Глинской пустыни архимандрит Исаакий (в схиме Исайя) после изгнания имяславцев с Афона охотно принимал их в пустыни и построил им келлии в скиту во имя святых и праведных богоотец Иоакима и Анны, чтобы они могли жить в уединении [887]. Все это говорит о том, что отношение русского иночества к афонским спорам было неоднозначным. Некоторые монашествующие солидаризировались с имяславским учением об имени Божием, но не сочувствовали действиям имяславцев на Афоне. Многие согласились с осуждением имяславия Синодом просто из послушания высшей церковной власти. Другие испытывали растерянность, не зная, на чью сторону встать. Наконец, значительное число монашествующих предпочитало оставаться в стороне от споров, продолжая призывать имя Иисусово, но воздерживаясь от теоретического обоснования значения этого имени. — 172 —
|