Человек среди учений

o (Возвращение к человеку) Мы вправе ожидать от учения – и даже требовать – внимания к реальному миру индивидуальности. Если учение предписывает ориентиры заранее и просто соблазняет нас ими, нужна осторожность. Это могут оказаться всего лишь замусоленные муляжи ориентиров. Естественнее, чтобы учение сопровождало тебя на твоём пути, а меня – на моём. Человек, внимательный к учению, вправе ожидать от него ответного внимания.

Глава 3. Философоведение

Имитация универсального понимания

Отсутствие общего языка философии, не зависимого от своеобразия отдельных философских учений и не унижающего ни одно из них, кажется чем-то непостижимым, парадоксальным. Мы принимаемся оглядываться по сторонам в поисках опровержения. Точнее, в поисках доказательства того, что всё-таки есть что-то такое. И – находим.

Свято место пусто не бывает. Вместо единой предпосылки, вместо общего ядра, общего изначального языка философии образовалось нечто иное, некая имитация отсутствующей общности.

Постепенно сформировалось философоведение .

Само по себе это естественно. Рядом с любой сферой творчества непременно возникает ее рациональный двойник, то или иное "-ведение". Рядом с искусством – искусствоведение. Рядом с литературой – литературоведение. Рядом с музыкой – музыковедение. Но философоведение не ограничилось ролью сопровождающей науки. Оно стало составным элементом философии, претендуя на то, чтобы играть роль её основания, её общего языка.

Даже само слово "философоведение" выглядит странно. Словно оно и есть сама философия. словно незачем отделять их друг от друга.

Классифицируя философские учения, исследуя их историю, анализируя выдвинутые ими понятия, философоведение создаёт ощущение, что у философии всё-таки существует общее ядро. Впрочем, и эту мнимую общность каждое отдельное учение изображает по-своему и старается навязать это изображение всем. Даже те удачные находки в области философоведения, которые получают достаточно общее признание, каждое учение интерпретирует по-своему, сводя на нет тот потенциал единства, который в них заложен.

Стоит повторить: существование философоведения вполне правомерно. И когда оно сохраняет наблюдательный характер, и даже когда оно проявляет пристрастие к одному из учений. Оно достаточно полезно и в том и в другом качестве. Проблема лишь в том, что оно стремится отождествить себя с философией и заполнить собой важную для философского мышления область, не обеспечивая того, ради чего эта область необходима. Оно не создаёт возможности равноправного разговора между философскими учениями. Не соединяет философию в органически цельную область человеческого мышления.