Как познается Бог

В суфизме разработано правило, которое абсолютно верно для всех конфессий: сначала — шариат, лишь затем тарикат и другие ступени посвящений. Шариат — это укрепление веры, изучение Священных Писаний и правил данной конфессии. Тарикат — первая эзотерическая ступень. Если этим правилом пренебрегать — что ж, тогда “духовные группы” будут превращаться в преступные банды.

Отмечу ещё один важный метод духовной работы, на котором акцентировал внимание и Бабаджи. Это — целительство. Ведь оно учит и мудрости, и силе, но в первую очередь, любви. И человек, прошедший Школу целительства, уже вряд ли сможет калечить тела других людей.

... Я знаю ещё одно изобретённое ею упражнение. Сам его видел, когда однажды застал концовку проводимого ею занятия. Это было коллективное виляние задами. Называлось это иначе: “Виляние хвостиками”. Так группа должна была выражать преподавателю свой восторг от занятия. Но, поскольку у учеников, в отличие от собак, хвостов не было, — виляли просто задами.

А я-то думал, что они занимаются религией...

* * *

Итак, Бог объяснил мне, что не видел другой возможности перевести меня в новый режим жизни, остановить мою непрерывную устремленность на заботу об учениках, о судьбе дела, которому я посвятил жизнь. Дальнейший мой рост, как объяснил Он, мог продолжаться только при образе жизни монаха-за­тво­р­ника, всё внимание которого направлено лишь на Него — Творца, Высшую и Конечную Цель каждого человека.

Я согласился с мотивировкой. Да, вершине пирамиды было трудно самой оторваться от всей пирамиды: ведь я ощущал свою единосущность со своим творением. И моя любовь к каждому его элементу состояла вовсе не в притяжении к нему или хотении от него, а в том, что я жил его интересами в большей мере, чем своими личными. Такое отношение и приводит к растворению себя в объекте своей любви, к состоянию, когда есть только он, а меня нет.

Если такая любовь разворачивается на Бога-Отца — тогда её обладатель растворяется в Нём, сливаясь с Ним, становясь Им. Этого-то и хотел от меня сейчас Отец.

Но что делать с изуродованным и не способным к жизни телом? Уже четыре месяца после нападения непрерывная боль не покидала его. Как, например, стоять, сидеть или лежать, если любое шевеление позвоночником или просто давление на него вызывало боль?

Зато эта ситуация оказалась весьма удобной, что­бы научиться медитировать лёжа, погружаясь полностью в Бога: тогда боль переставала ощущаться. Раньше я не уделял большого внимания медитациям лёжа, но они оказались принципиальными.