Бог говорит

Тут, может быть, уместно вспомнить пример испо­л­­нения того же принципа в истории христианства: не­ко­торые монахи оставляли в своих кельях, кроме икон и нескольких книг, только гроб, в котором и спали, что­бы заодно ещё постоянно помнить о смерти, ко­торая подгоняет памятью о себе, заставляет тех, кто о ней помнит, торопиться в своих духовных усилиях.

Ещё дон Хуан учил разрушать шаблоны материа­льной жизни, например, склонность к неукоснительно­му соблюдению режима дня. Для чего? — Для обретения свободы. Разрушение неразумных шаблонов по­­ведения, мышления, реагирования, привитых воспи­та­нием и традициями морали, должно в итоге привести к "потере человеческой формы", т.е. к состоянию, ког­да человек научается действовать не рефлекторно или потому, что так принято действовать, а в соответствии с объективной целесообразностью. "По­те­ря че­ло­ве­че­с­кой формы" — не кратковременный ме­ха­ни­чес­кий акт, как фантазировали некоторые уче­ни­ки дона Хуана, а дли­тельный процесс, сопровожда­ю­щий по­сте­пен­ное сбли­же­ние человека с Богом. Завершение этого про­цес­са про­ис­хо­дит тогда, когда подвижник научается смотреть глазами Творца на все те ситуации, в которых оказывается его тело.

Но достижение "потери человеческой формы" во­все не означает, что человек начинает вести себя в об­ществе "не так, как все". Ведь, во-первых, неизбежные конфликты с другими людьми помешали бы ему делать его главное дело. Во-вторых, поведение, принима­ющее "вызывающие" формы, во многих случаях яв­ля­лось бы нарушением главного закона объектив­ной эти­ки — непричинения вреда другим существам. По­это­му ученикам Школы предписывалось исполнять об­ще­при­нятые нормы поведения, иногда втайне по­сме­и­ва­ясь над ними и играя в так называемую "конт­ро­ли­ру­е­мую глупость".

Иллюстрируя это, дон Хуан однажды потряс Каста­неду тем, что снял обычную индейскую одежду и об­ря­­дился для поездки в город в безупречный европей­ский костюм.

И ещё в связи с этим дон Хуан учил говорить с дру­гими людьми на том языке, который те люди понимают. Так, однажды он и Кастанеда сидели на скамейке возле католического храма и увидели, как две ещё не пожилые дамы, выйдя из храма, слишком уж не­решительно намеревались спуститься по нескольким ступенькам. Тогда дон Хуан элегантно подскочил к ним, помог сойти и напутствовал, что, если им когда-нибудь, не дай Бог, случится упасть, то — чтобы они ни в коем случае, упав, не двигались, пока не прибудет врач! Дамы были искренне признательны ему за этот совет.