|
«Дао рождает [вещи], дэ вскармливает [их]», взращивает их, совершенствует их, делает их зрелыми, ухаживает за ними, поддерживает их. Создавать и не присваивать, творить и не хвалиться, являясь старшим, не повелевать – вот что называется глубочайшим дэ».[293] 3. Главная жизненная задача человека. «Совершенномудрый» (шэньжень) – этический идеал даосизма, противопоставляется конфуцианскому этическому идеалу – «благородному мужу» (цзюнь-цзы). Последний развенчивается как человек с «низшим дэ», и противопоставляется человеку с «высшим дэ» - даосскому совершенномудрому» (шэньженю), главное качество которого – победоносное недеяние, ведь «человек с высшим дэ бездеятен и осуществляет недеяние», и он так же, как и само Дао, «не бореться, но умеет побеждать», в отличие от суетливого конфуцианского «благородного мужа» (цзюнь-цзы»), постоянно пребывающего в состоянии «бурной деятельности», являющейся, которая лишь нарушает естественный порядок вещей - «меру вещей». Соблюдение «меры вещей» является для человека главной жизненной задачей. Принцип недеяния как высшей формы поведения (у вэй) является основой даосской концепции управления. Если даосский «совершенномудрый» (шэньжень) становится правителем, то он предоставляет всему идти своим естественным путём - «путём Дао», следя лишь за тем, чтобы этот естественный путь не нарушался грубым вмешательством некомпетентных конфуцианских чиновников, возомнивших себя «благородными мужами» (цзюнь-цзы). Поэтому «лучший правитель тот, о котором народ знает лишь то, что он существует». Недеяние или, скорее, деятельность без нарушения «меры вещей» является не поощрением к деструктивной пассивности, но объяснением единства человека и мира на общей основе, которой является Дао. Отход в сторону, отстранение от суеты мирской характеризуют поведение мудреца. Постижение мира сопровождается тишиной, внутренним душевным покоем, в состоянии которого понимающий муж овладевает миром. Известный исследователь восточного мистицизма, оказавший большое влияние на духовные искания нашего времени Алан Уотс, подчёркивал, чуждость даосизма любым формам прагматизма: «Для даоса не имеет смысла представление о том, что какие-то события жизни могут быть полезны – то есть что они могут служить какой-то цели в будущем. В даосизме вселенная считается целиком и полностью бесполезной. Жизнь – игра, и в то же время жизнь – это намного больше, чем игра, потому что, называя её игрой, мы не передаем её подлинного смысла. Так, например, когда даосский мудрец бродит по лесу, он никуда не направляется, он просто бродит. Наблюдая за облаками, он любит их, потому, что они плывут бесцельно. Он наблюдает за полетом птиц и за волнами, разбивающимися о берег. Нам нравится всё это, потому что природа не спешит так, как спешит человек, потому что она не стремится к цели за пределами настоящего… Обычно, подчёркивая бесцельность действия или предмета, мы указываем на его недостаток. Мы говорим: «В этом нет будущего. Какая от него польза?» Любопытно, что мы так часто говорим «Какая от него польза?». Этот вопрос, как мне кажется, свидетельствует о том, что мы сошли с ума. Даосы же радуются тому, что вещи бесполезны, а будущее не имеет значения».[294] — 141 —
|