Введение в евангелическую теологию

Между тем теология, как можно надеяться, несколько ушла вперед, и то, что она сегодня утверждает, обдумывает и говорит, лишь в редких случаях полностью согласуется с мыслями и речами ее отцов (особенно, непосредственных предшественников) и гораздо чаще резко отличается от них. И раз теология — это живая наука, то такое положение — норма, однако теология (поскольку она, к счастью или нет, как и община, происходит из вчерашней теологии) поступит правильно, если сохранит связь со вчерашней теологией, а значит — credo, ut intelligam, с особым вниманием прислушается к отцам, будет истолковывать их in optimampartem [56], не будет отбрасывать их проблемы, но продолжит трудиться над ними, заново обдумает и проанализирует именно заданные ими вопросы и только затем переформулирует их и поставит более правильно. Иначе может случиться так, что сегодняшние сыновья завтра окажутся восторженными открывателями и, может быть, отмстителями дедов, и тогда дело преодоления дедовских слабостей и заблуждений, которое только кажется завершенным, придется еще раз начинать с самого начала. Избавь нас от этого, Господи!

Лекция 5 Дух

Признаемся, в предыдущих трех лекциях мы отважились на весьма непривычные высказывания для того, чтобы определить место евангелической теологии. Правда, сами по себе они более или менее ясны и вразумительны, взаимосвязаны и подтверждают друг друга, однако как в целом, так и в частностях, они явно лишены предпосылок. Они не выводятся из каких бы то ни было оснований вне обозначенной в них самих сферы истинности и реальности; не коренятся ни в каких выводах общей науки, изучающей природу и человека, его дух и историю; не опираются ни на какие фундаментальные философские положения. Каждое из них в отдельности и все вместе существуют «без отца, без матери, без родословия», подобно Мелхиседеку из Послания к Евреям (7:3). Какую скрытую в этих высказываниях, обосновывающую и освещающую их изнутри силу мы высвободили, отважившись на них? Другими словами, как приходит теология к тому, чтобы занять и удерживать описанное в этих высказываниях, но с внешней точки зрения, так сказать, парящее в воздухе без какой-либо опоры, место?

Коротко повторим сказанное, чтобы четче обрисовать ситуацию. Во второй лекции («Слово») мы дерзнули заявить: история Еммануила, начавшаяся в истории Израиля и достигшая своей цели в истории Иисуса Христа, была Словом Божьим, обращенным к людям всех времен и всех стран. Что за история, что за Слово! Какой она властью, какой силой (Macht) содержащееся в ней откровение? В третьей лекции («Свидетели») мы отважились высказать следующее: есть определенная группа людей, — библейские пророки и апостолы, — которые непосредственно восприняли Слово этой истории и тем самым были призваны стать его аутентичными и авторитетными свидетелями (опять-таки перед всеми людьми всех времен и стран). Обычные люди, но — отделенные для такого восприятия, для такого провозвестия! Какой же силой? В нашей четвертой лекции («Община») мы решились утверждать: силой Слова, сказанного первым свидетелям и вложенного в их уста, возник целый народ, и этот народ — община — тоже был предназначен и призван в качестве свидетелей второго порядка к провозвестию дела и Слова Божьего в мире. Что за народ! Какой силой он существует и действует? Очевидно, что те высказывания, на которые мы отважились, чтобы описать место евангелической теологии, имеют чисто теологическое содержание и могут быть обоснованы, истолкованы и поняты только теологически. Что же такое теология? В соответствии с нашими предыдущими высказываниями, описывающими место теологии, она может быть определена лишь теологически: теология — это наука, распознающая произнесенное в Божественном деянии Слово Божье; наука, идущая в «школу» этого Слова, засвидетельствованного в Св. Писании; наука, бьющаяся над вопросом об истине, неизбежно поставленным перед призванной Словом Божьим общиной. Так, и только так, — в остальном, действительно, без всяких предпосылок, — теология отвечает своему обозначению — человеческая логика Божественного Логоса. Так, и только так, — на взгляд со стороны, паря в воздухе без всякой опоры, — обретает она свое основание, оправдание и цель. Сила, благодаря которой она существует, есть сила, скрытая в этих высказываниях.