|
Двуязычная Церковь Ингрии конечно же занимается миссионерством, в первую очередь среди своих кровных братьев — угро-финских народов России, шагающих сегодня семимильными шагами в свое древнее национальное язычество: мокшан и эрзян, коми и карелов, удмуртов и марийцев. Сталкер, много путешествовавший по Северо-Западу, подробно рассказывал автору этой статьи о панфинской идее, распространяющейся сегодня в Финляндии и российской Карелии среди политиков с ущемленным сознанием. Им грезится Великая Суоми от Балтии до Уральских гор с финским правительством, финским языком и могучей финской армией. Миссионеры же Церкви Ингрии уверены в необходимости организации не единой «имперской» лютеранской церкви, подчиненной Церкви Ингрии, но в устройстве небольших национальных церквей, разбросанных по угро-финским районам. Эти двуязычные национальные церкви будут неизбежно русеть и в пику сторонникам панфинской идеи явятся закваской будущего русского лютеранства, той формы русского протестантизма, которая, вероятно, вытеснит протестантские деноминации, не имеющие глубинной связи с Россией, той глубинной связи, что существует между Россией и угнездившейся в ее лоне тихой христианской Ингерманландией. Есть среди четырех пробств Церкви Ингрии одно особенное — русскоязычное пробство, в приходы которого стекаются все, кто не говорит по-фински. История первого русского прихода на Васильевском острове в церкви св. Михаила восходит еще к довоенному времени. Сегодня же русские приходы можно встретить не только в Петербурге и его окрестностях, но и в Москве, в Саранске, Йошкар-Оле, Нижнем Новгороде... Собственно русских в Церкви Ингрии немного, но, как водится, русские лютеране слегка преувеличивают свое число и, с симпатией относясь к православию, реалии которого знают неважно, пересказывают друг другу «апокрифы» лютеранской жизни. Один из них невольно подслушал и наш сталкер. Вот он. Служил у митрополита Нижегородского и Арзамасского Николая Кутепова иподьяконом богобоязненный юноша, проводивший дни и ночи в молитвах и трудах. Все его сверстники предавались легкомыслию, забывая о краткости дней земны,х и посмеивались над юношей, выбравшим путь, преизобилующий искушениями и духовными подвигами. Все духовные лица, посещавшие митрополита, предрекали великое будущее скромному юноше, и даже, говорят, сам Святейший заметил его. В общем, мог он стать украшением любой церкви от Данилова Монастыря до Святого Престола. Но однажды после нелегких иподьяконских трудов почувствовал юноша томление духовное, и явился ему ангел и сказал: «Оставь дом твой и ступай в Церковь новую, где нужны твои силы и духовные таланты». Наутро подошел юноша к митрополиту Николаю, опустился на колени и молвил: «Владыко святый, есть на Севере страна Ингерманландия, и есть в ней Церковь малая и слабая. Нужна ей помощь православная, ибо угрожают ей враги сильные. Отпусти!..» И ответил седой митрополит: «С миром изыди!». И благословил юношу «своим епископским перстнем». — 65 —
|