|
Кто знает, может и сегодня утром он не будет сомневаться. Возможно, Каиафа и его саддукейское окружение беспокоятся напрасно. Они были мудры и знали, что залог успеха был в уменьшении религиозных факторов в деле Иисуса. Его надо было представить мелким, дешевым религиозным жуликом из Галилеи. Если Пилат установит, что у этого Человека масса последователей - все будет потеряно, ибо прокуратор сразу же начнет свою игру, натравливая одну группу иудеев на другую. Если бы ему удалось расколоть Палестину, то это была бы идеальная ситуация с точки зрения угнетателя. Каиафе не давала покоя мысль, что любой промах в этом деле со стороны священников мог настроить людей против храма. В этой борьбе большинство людей перейдет на сторону шарлатана, так как Он мог творить чудеса, а священники нет. Со временем священный храм может превратиться в подобие египетских пирамид - в огромную гробницу. Один из старейшин предложил, что было бы неплохо собрать толпу, ропщущую против Иисуса в присутствии Пилата. Небольшая группа заговорщиков умилилась простоте этого замысла. Но кого же согнать? Придется прибегнуть к услугам стражников храма и сил "полиции". Те, кто зарабатывает на жизнь в храме, должны поработать ради его сохранения. И не важно, во что они верили, впечатляла их или нет эта дикая история с Лазарем, восставшим из гроба - они будут делать то, что им прикажут. Было решено собрать служащих храма под надзором нескольких священников. В переходе к Антонии через весь город эти люди тесным кольцом окружат Иисуса, чтобы к Нему не могли пробиться Его ученики, и чтобы Пленника было трудно разглядеть. А в Антонии служащие по приказу священников станут протестовать под сводами крепости. У Каиафы отлегло от сердца. Он велел подготовить Осужденного к шествию, которое начнется, как только из храма прибудут священники и служащие. Иисус ожидал стоя. * * * Священники отдали распоряжение гонцам и стражникам, и те, выслушав, что от них требовалось, поспешили во все концы храма, расталкивая молящихся, которые поражались такому поведению в храме Господнем. В это ясное, свежее утро на территории храма было около тридцати тысяч верующих. К полудню, когда прибудут запоздалые караваны из диаспоры, их число заметно возрастет. У всех ворот и на лестницах началась давка, родителям приходилось поднимать детей над головой и пробиваться таким способом в безопасное место. Многие, кто прибыл из дальних земель и видел храм впервые, не мог оторвать глаз от красоты его, вызывавшей слезы восхищения. Иные молились громким речитативом, другие лежали ниц, припав горячим лицом к прохладе мрамора; многие стояли на коленях и усердно шептали обращения к Богу. Были и такие, кто просто любовался великолепием храма, забыв от нахлынувших чувств о молитве. — 146 —
|