Человек восстает против Бога

Спустя какое-то время он вновь проезжал ту же станцию и опять зашел к смотрителю. Библия лежала на том же самом месте.

— Ну как, далеко дошел в чтении?

— Кончаю-с, ваше сиятельство…

— Ну-ну!.. Посмотрим…

Суворов раскрыл Библию. Ассигнация лежала на месте. Он забрал ее, положил в карман и заметил остолбеневшему смотрителю:

— Лживым, братец, в старину языки резали… Читай слово божие и следуй ему.

И уехал. Обозленный смотритель сел читать Библию и прочел слова пророка Иеремии: «Когда окончишь чтение сей книги, привяжи к ней камень и брось ее в средину реки» (Иеремия, 51, 63).

В третий раз приехал Суворов на станцию. Зашел к смотрителю и не увидел на столе Библию.

— Где же священное писание? — спросил он у хозяина.

— Ваше сиятельство, согласно приказу слова божия, утопил-с.

Пророки-чудотворцы

Библия гласит, что пророк Моисей написал первые ее пять книг — Пятикнижие.

Почему же тогда в нем описывается кончина Моисея? Рассказ заканчивается словами: «Никто не знает места погребения его даже до сего дня… И оплакивали Моисея… тридцать дней» (Второзаконие, XXXIV, 6–8).

В древнем мире рабовладельческим законам, чтобы они имели большую силу, приписывалось сверхъестественное происхождение. Сказания о «божественных законодателях» имелись у многих народов: в Египте — о Менесе, в Индии — о Ману, в Китае — о Му, в Греции — о Миносе. «Законы Моисея» освящали рабовладельческое общество: «Покупайте себе раба и рабыню» (Левит, XXV, 44).

В 1901–1902 годах при раскопках в Сузах (Иран) был найден столб из черного базальта с изображением вавилонского царя Хаммурапи (первая половина XVIII в. до н. э.), получающего законы от бога Шамеша. Законы эти примерно на восемьсот лет старше «законов Моисея». Между некоторыми из тех и других существует поразительное сходство. Заповеди почитать отца и мать, не убивать, не красть были у всех народов древнего мира.

Эти заповеди не имеют религиозного содержания, то есть веры в сверхъестественное. Это основные нормы морали, которых должны придерживаться люди.

Известна польская народная сказка, разоблачающая лицемерие «господних заповедей» в эксплуататорском обществе.

Жил-был черт, надоело ему служить дьяволу и решил он стать праведником. Обернулся крестьянином, явился к священнику и говорит:

— Я грешник хочу богу служить, его заповеди исполнять.

— Святое дело, сын мой, — сказал ксендз, — не согрешишь — не покаешься, а не покаешься — не спасешься. Нынче радостный день — на площади будем еретичка сжигать.