|
апостолом: "Кто не работает, пусть не ест"". Но отшельничество все равно доставляло ему величайшее духовное наслаждение. В "Письме к монаху Илиодору" Иероним создал целый гимн пустыне: "О пустыня, зацветающая цветами Христа! О уединение, где родятся те камни, из которых строится в Апокалипсисе град великого царя! О безлюдье, веселящееся присутствием Господа". Эти письма имели большой успех в Италии и принесли Иерониму первую литературную славу. Впрочем, и ему монашеская жизнь давалась не без труда. В одном из писем он поведал, как трудно было обуздывать ему свою плоть: "И вот я, тот, кто ради страха геенны обрек себя этой тюрьме, я, член общества диких зверей и скорпионов, - часто в мечтах присутствовал в хороводе дев. Лицо было бледно от постов, а ум кипел желаниями; в охлажденном теле и в плоти, умершей еще раньше самого человека, бушевал пожар страстей..." Конец монашеской жизни Иеронима положила церковная смута, переживаемая в то время Сирией. Здесь шла упорная борьба между православными и арианами, и в Антиохии были рукоположены сразу три архиепископа: Павлин, Мелетий и Виталий. Раздоры проникли даже в халкидонское уединение. Иероним жаловался в письме к папе Дамасу: "Неутишимый враг последовал за мной в пустыню, так что теперь я в уединенной жизни выношу борьбу еще худшую, чем до поселения в пустыне. С одной стороны, ярится арианское безумство, поддерживаемое охранителями мира. С другой стороны, церковь в Антиохии, разделенная на три партии, стремится захватить и меня в себя". А пресвитеру Марку он писал: "Зачем они называют меня еретиком, когда я соглашаюсь с Западом и Египтом?.. Мне не уступлено ни единого уголка в пустыне. Меня ежедневно спрашивают о моей вере, как будто я вновь родился без веры. Я исповедую, как они желают, - это не нравится им; я подписываю - они не верят мне. У них одно только желание - отделаться от меня. Я готов уйти". И действительно, вскоре Иероним удалился из пустыни в Антиохию и присоединился к общине Павлина. Последний рукоположил его в пресвитеры. Однако и здесь Иероним пробыл недолго. В 380 г. он уже был в Константинополе, где Григорий Богослов руководил им при изучении Священного Писа- 232 100 ВЕЛИКИХ ПРОРОКОВ И ВЕРОУЧИТЕЛЕЙ ния. Григорий был большим поклонником Оригена. Иероним тоже примкнул к его школе и принялся переводить на латынь творения знаменитого александрийца. Из Константинополя он отправился в Рим. Тамошний архиепископ Дамас был известен своей любознательностью к трудным в толковании местам Писания. Никто, лучше — 290 —
|