|
Какое-то время он еще прожил в Риме, много времени проводя в Аквилее (где его друзья образовали небольшой полумонашеский кружок), но потом решил отправиться в сирийскую пустыню и отшельничеством очиститься от грехов юности. Его отъезд из столицы был для многих неожиданным, так что появились даже слухи о его бегстве или ссылке. Но сам Иероним в письме к римскому архиепископу Дама-су писал: "И не думай, что это был чей-нибудь приговор относительно меня (жить в пустыне), я сам решил сделать то, чего заслуживал". О своем путешествии по Фракии и Малой Азии Иероним писал своему приятелю Руфину: "После того, когда от сердца твоего оторвал меня внезапный вихрь, когда прилепившегося к тебе любовью отторгла жестокая разлука, "вот надо мною дожди и бурное море повсюду, море и свод небес...". Когда Фракия, Понт, Вифиния, весь путь по Галатии и Каппадокии и земля киликийская истомили меня палящим зноем, Сирия, наконец, явилась мне как надежнейшая гавань для потерпевшего крушение. Здесь я испытал всякого рода болезни, какие только могут быть..." Из четырех спутников Иеронима двое умерли в Антиохии, двое других пали духом и вернулись в Венецию. Сам Иероним тоже долго был болен, но не изменил своих намерений. По выздоровлении, около 374 г., изучив греческий язык, он поселился в Халкидской пустыне, где провел пять лет в суровом отшельничестве и ученых занятиях. В это время он писал принесшее ему широкую известность житие египетского отшельника Павла и свой комментарий к книге пророка Авдия. Чтобы преуспеть в последнем начинании, ему пришлось изучить еврейский язык. Он дался ему нелегко. "Какого это мне стоило труда, - вспоминал позже Иероним, - сколько я преодолел затруднений, сколько раз отчаивался, бросал, начинал снова... но, благодаря Бога, теперь я пожинаю сладкий плод горьких семян науки..." И в самом деле, свободное владение тремя языками - БЛАЖЕННЫЙ ИЕРОНИМ 231 еврейским, латинским и греческим - сразу выделило Иеронима среди тогдашних церковных авторитетов Запада, потому что среди них подобная филологическая осведомленность была редчайшим явлением. Тогда же он перевел с греческого на латинский язык (внеся в нее обширные дополнения) историческую хронику Евсевия Памфила по всемирной истории, которая по сей день имеет большое значение при изучении древности. Жизнь Иеронима в Халкиде не была только кабинетным затворничеством ученого. Приходилось много работать физически. Он писал в одном из писем: "Ежедневно руками своими и собственным потом стяжаем пропитание себе, помня написанное — 289 —
|