|
Но я брала высоту за высотой, этот вызов будоражил меня, и я была непреклонной в своей решимости. Все учителя «пали» к концу первой четверти, остался последний бастион – злосчастная физкультура. Мой мелкий рост просто не позволял мне прыгнуть в высоту на нужные метры. Снова и снова планка падала, я приземлялась во влажный песок, злилась, и просила еще одну попытку. После, наверное, восьмого прыжка учительница долго смотрела на меня, а потом сказала, наконец: «Ладно. Пять – за настойчивость». Годовую пятерку по физкультуре мне «натянули», нельзя же было портить табель. Я уныло смирилась с несовершенством физической природы в моем лице, но на выпускном школьном празднике, на площади Ленина (такая обязательно была в каждом городе Советского Союза, она и сейчас еще так называется) я стояла среди тех, кто получал золотую медаль из рук городского руководства. Это была действительно заслуженная медаль, не только за знания, но еще и за смелость и упорство. Еще я читала перед микрофоном свои стихи о прощании со школой, и видела, как люди от этих слов прижимали к глазам носовые платки. Стихи были очень искренними, и я действительно до сих пор благодарна своей школе за тот первый урок самовоспитания. Он дал мне путевку в жизнь, я поняла, что, если постараться, можно прыгнуть выше головы – пускай не физически, но духовно. «Так не бывает» Второй «прыжок над собой» произошел тем же летом. Я была единственной из семи медалистов нашей школы, кто поступил в самый престижный ВУЗ страны – Московский Государственный Университет. Я попробовала - так, на всякий случай, поехать в Москву, сдала экзамены на химфак – и поступила с хорошим проходным баллом. Лишь Люда под мои уговоры и по настояниям учительницы решилась поехать из нашей затерянной глубинки в столицу и попытать счастья, она тоже подала документы в МГУ, на математический факультет. Но среди летней жары ее свалил грипп, прямо в разгар экзаменов. Все же сработало ее внутреннее сопротивление, страх оторваться от родителей, от привычных мест. Люда вернулась домой, и окончила институт в Днепропетровске. Лет через двадцать мы с ней встретились, Люда сильно болела, тащила двух взрослых уже детей и работала бухгалтером. Память об этой нашей встрече до сих пор отзывается во мне печалью. И еще я поняла, что самое большое препятствие на Пути к будущему - внутри человека. Это его страх. Выбор химического факультета был случайным. Помнится, как я стояла у памятника Ломоносова с документами в руках, и раздумывала – куда их отнести. Впереди был мехмат – ну, это очень сложно, решила я. Справа манил физфак. Это мне очень нравилось, но я робела. Наш школьный физик не отличался особым энтузиазмом в преподавании своего предмета. Он давал нам задания и исчезал среди урока в лаборантской, кажется для того, чтобы пригубить из бутылочки. Для поступления в МГУ такой физики было мало. А вот моя школьная химичка, Мария Григорьевна, отличалась крутым нравом. Она выжимала из меня, как из тюбика, знаний на шесть баллов, и только тогда ставила пятерку. Это и послужило основанием для выбора. — 7 —
|