|
Один из самых выдающихся психоаналитиков является автором двухтомного труда о Гёте, и мне хотелось бы процитировать отрывок из рецензии на эту книгу: «На 1538 страницах книги автор представляет нам гения с признаками маниакально-депрессивных, параноидных и эпилептоидных расстройств, гомосексуальности, инцеста, вуайеризма, эксгибиционизма, фетишизма, импотенции, обсессивного невроза, истерии, мании величия и т. п. Автор, кажется, ограничился почти исключительно динамикой инстинктов, лежащей в основе художественного произведения. Он хочет заставить нас поверить, что произведения Гёте есть не что иное, как результат прегенитальной фиксации. Его борьба не имеет ничего общего с идеалом, красотой, какими-то ценностями, а в действительности представляет собой только попытки преодоления преждевременного семяизвержения» (Хойшер (J. Heuscher) в Journal of Existenzialism, 55, 229, 1964). Вернёмся к редукционизму: давно опровергнутая фактами теория мотивации представляет человека существом, у которого есть потребности и которое поэтому должно эти потребности удовлетворять, в конце концов, с одной только целью — избежать напряжения, то есть сохранить или восстановить внутреннее равновесие. Другими словами, эта устаревшая теория мотивации всё ещё держится на понятии гомеостаза, заимствованном из биологии, но в самой биологии уже не используемом. Давным-давно Берталанфи (L. v. Bertalanffy) доказал, что такие важные биологические феномены, как развитие и размножение, никоим образом нельзя объяснить с точки зрения гомеостаза. Курт Гольдштейн, крупный специалист в области патологии головного мозга, показал, что только повреждённый мозг настроен на то, чтобы любой ценой избежать напряжения. В основе механистической модели лежит модель замкнутой системы, тогда как человек — существо, открытое миру, которому свойственно (не учитывая невротические случаи, но изначально даже и в них) заботиться не о каком-либо состоянии внутри себя, о выравнивании потенциалов или о внутреннем равновесии, скорее, для человека, по крайней мере не невротика, наибольшее значение имеет дело или партнёр, существующие во внешнем мире, причём не в качестве более-менее подходящих средств для удовлетворения собственных потребностей, а именно ради них самих. Другими словами, наиболее важной характеристикой человеческой экзистенции является «самотрансцеденция». Под этим я понимаю основополагающий антропологический факт, заключающийся в том, что человек всегда обращен на нечто, находящееся вне его самого, не являющееся им самим, на что-то или кого-то — на некий смысл, который нужно реализовать, или на бытие близкого человека, которому нужно соответствовать. И только в той мере, в какой человек выходит за пределы самого себя, он может самореализоваться — в служении делу или в любви к другому человеку! Другими словами, цельным человек бывает только тогда, когда он посвящает себя какому-либо делу или другому человеку. И самим собой он бывает только тогда, когда забывает самого себя. Как прекрасен ребёнок, если его сфотографировать, когда он не знает, что его фотографируют, когда он всецело поглощён своей игрой! — 146 —
|