Психотерапия

Гёте изобразил это противостояние в умеренной форме, ограниченной личным уровнем, другими словами, понимаемой в менее архетипических терминах, в конфликте между Торквато Тассо и Антонио. В «Страданиях юного Вертера» он изливает свою собственную проблему пуэра прямо из сердца; и затем в «Торквато Тассо» он заходит настолько далеко, чтобы примирить искусного молодого Тассо с отеческим и ответственным, но слишком реалистичным и прозаическим Антонио: «Так за скалу хватается пловец, которая разбить его грозила». Такое примирение происходит у Гёте при посредничестве женского принципа, другими словами, анимы.[117]

В более современной литературе та же оппозиция предстаёт в гораздо более архетипической форме. Фигура бога-ребёнка, возможно, наиболее чисто была представлена — хотя и не без неприятного сентиментально-инфантильного оттенка — в «Маленьком принце» Антуана де Сент-Экзюпери. Маленький принц приходит со звёзд, потому что он поссорился со своей любимой розой. На земле он узнаёт от лиса первые секреты того, как быть человеком. Но всё же он не вступает в тесные отношения с землёй; вместо этого он освобождается от жизни мудрой змеёй и её смертельным укусом и снова возвращается на свою звезду. Тип антагониста разделяется в этом маленьком произведении на множество разных фигур, и все из них воплощают «взрослых», которые не понимают, которых Сент-Экзюпери уже подверг насмешкам в своём вступлении к «Маленькому принцу». Там есть подсчитывающий деньги делец, жадный до власти король, циничный и мрачный пьяница, фонарщик-идеалист и т.д. Пришедший со звёзд маленький принц не устанавливает контакта с этими фигурами, но проходит мимо них, незатронутый. В определённом смысле змей также представляет собой важнейший антагонист маленького принца. Он стар, мудр, враждебен к жизни и учит сладкому суицидальному соблазну свободы в смерти. В других работах Сент-Экзюпери антагонист мальчика изображён более чётко, и в этих произведениях можно видеть, что писатель находится в поиске позитивных отношений с этими негативными фигурами. Например, у нас есть Ривьер — начальник и организатор авиакомпании — в романе «Ночной полёт», который — строгий, серьёзный, верный своему долгу, но с трудным характером — посылает своих «детей», пилотов, на смерть; или же шейх в «Цитадели», который правит в отечески строгой, ответственной и любящей порядок манере, но который, например, не колеблясь осуждает женщину на ужасную смерть от жажды в пустыне из-за по-человечески понятного эротического преступления.