Психотерапевты о психотерапии

— ...да, часто...

— ...ждете ли Вы, что он скажет: “Не могли бы вы поработать с моими мужем тоже”? Или Вы сами иногда являетесь инициатором?

— Я, конечно, могу явиться инициатором, но никогда не говорю об этом прямо. Скорее всего, я замечу: “Думаю, вы надеетесь, что я могу поработать с вашим мужем и мы могли бы все вместе включиться в диалог. Тогда и у него появится возможность лучше понять и вас, и себя. Если это как раз то, чего вы хотите, я была бы рада порекомендовать вам другого терапевта”. Я не взяла бы его на терапию. Я веду либо индивидуальную, либо семейную терапию.

— Как Вы отвечаете людям, которые не понимают эффективности излечения через разговор?

— Все знают, что разговор с другом может иногда привести к озарению: вы включаетесь в диалог, и в конце уже что-то меняется. В общении есть нечто очень сильное. И замечу: в подобном диалоге два человека рефлексируют и могут взглянуть на вещи с разных позиций. Это нередко заставляет человека задуматься, и он начинает чувствовать себя совсем по-другому... Есть нечто, что действительно приводит к изменениям. Я говорю: “Смотри, Х, похоже, расстроен. Он ведет себя довольно агрессивно по отношению к миру, а за этим стоит много других качеств, о которых мы толком ничего не знаем, и, мне кажется, Х трудно справляться с ними”. Когда Х узнает об этих качествах, он станет душевно богаче, и легче справится с разными проблемами. Я пишу на темы эмоциональной грамотности в “Гардиан”, но не уверена, что пропагандирую таким образом терапию. Мои чувства намного сложнее, но это от того, что я критично отношусь к тому, что сейчас происходит в терапии.

— Произошло бы оздоровление общества, если бы НСЗ включила психотерапию в свои рамки или если бы она вошла в культуру так, что все считали бы поход к психотерапевту совершенно нормальной вещью?

— Думаю, нет сомнений в том, что мир стал бы лучше, но я не особенно заинтересована в этом. Я не заинтересована в том, чтобы каждый человек посещал психотерапевта. Меня волнует скорее то, как наши знания об эмоциональной стороне жизни — о боли, жестокости — могли бы быть использованы на национальном уровне: в поликлиниках, школах. Это не значит, что я хочу, чтобы все ходили к психотерапевту. Я хотела бы увидеть эмоциональную грамотность в каждом учреждении.

— Вы полагаете, в школах это тоже очень важно и уместно?

— Думаю, да, поскольку мне кажется, что школа очень сложное учреждение, где дети проводят много времени.