|
Таким образом, восстановление мудрости Востока и объединение ее с пониманием Запада — жизненно важная часть трансперсональной психологии. Восток выработал данные представления, отчасти потому, что жизнь была очень суровой, настолько трудной, что уровень отказа стал механизмом выживания. Если я просто раб своих собственных потребностей выживания или порабощен некоторой системой, которая держит меня в определенной касте, то, чтобы получить возможность жить относительно спокойной жизнью, мне следует научиться искусству отказа от “Я”. Итак, в то время как Восток занимался тайнами подчинения чему-то большему, чем ты сам, Запад вырабатывал такую же жизненно важную мудрость значимости индивидуального. Что я — это я, а не просто дочь этого человека или член класса, или часть общности, и я не определяюсь только собственными отношениями. Я — это я и имею власть над своей жизнью. Свободу индивида Американская Конституция возвела в закон. Свобода и сила индивида развивались на Западе. И они не менее важны. Я не хочу просто так подчиняться чему-то большему, чем я, что, в принципе, лишает меня всякой власти. Но я также не хочу быть и индивидуалистичным “Я”, которое просто получает то, что хочет, — без внимания к целому. Необходимо совместить две полярности. И трансперсональные терапии делают попытку совместить признание, что мы индивиды со своими собственными уникальными правами, и признание, что мы часть чего-то большего, которому подчинены. Но часто в трансперсональной терапии — вероятно, в попытке восстановить эту мудрость, находящуюся вне индивида, — теряется из виду сила и значимость уникального индивида. Это совмещение, как и все совмещения, имеет свои конфликты и трудности. Вот в чем, я думаю, состоит трансперсональное. — Вы особенно увлечены групповой работой, не так ли? — Мне очень нравится групповая работа. Фактически, большая часть моей работы сейчас происходит в группах, хотя я веду индивидуальную работу тоже. Каковы, на мой взгляд, “за” и “против”? Я, конечно, сначала скажу о “за”, поскольку думаю, что группы — это здорово. Я рассказывала о синтезе двух мудростей, которые, в некотором роде, противоположны: мы уникальные индивиды, у нас есть все внутри нас и при этом мы еще и часть чего-то большего. В группе подобная динамика стимулируется так, как это не делается в индивидуальной работе. Потому что когда группа людей собирается вместе, у вас есть не только индивиды, но и групповая целостность. Развивается общий язык, приходит понимание; достигается уровень доверия, который растет; появляется любовь (я говорю об идеальной картине), искренность, когда люди общаются и слушают друг друга. В какой-то момент рождается мудрость, принимаемая через некоторое время группой. Здесь часто наступает переломный момент. Я начинаю как групповой фасилитатор — очень включенный, очень доступный, очень освобожденный от своих страхов и надежд, находящийся в группе, чтобы поддерживать и подпитывать ее. Я все проверяю, мои коммуникации профессиональные и четкие. Я энергетически держу группу, и проходящие процессы создают достаточный уровень понимания, который затем начинает тоже держать группу. В этот момент происходит скрытый перелом. Я могу войти в группу — я, имеющая свои страхи и волнения. Тогда возникает другой уровень честности. И мудрость группы начинает учить нас. Так, например, может что-то произойти, и мы, как группа, вправе спросить: “Ну, в чем здесь суть? Давайте узнаем у группы”, и разные люди предложат свою мудрость — так будет лучше, чем это сделает какой-либо отдельный человек, в том числе и я. Мне нравится данная часть работы, потому что в ней заключена глубокая правда. Потому что тогда вы не только включены в процессы терапии, фасилитатором которых я являюсь, вы также признаете в этом процессе, что мы все равны, мы все люди. И еще я узнаю новые вещи о себе самой. — 265 —
|