Психотерапевты о психотерапии

— Конечно. И некоторые биоэнергетические терапевты сказали бы, что человек не может уйти, пока не станет испытывать оргазма. Мне всегда нравится думать, что люди уходят, потому что их сексуальная жизнь улучшилась, но мне кажется, что жизнь — это нечто значительно большее, чем просто секс. Я очень радуюсь, когда человек уходит, потому что у него появилась новая работа, чувствует, что у него есть навыки, чтобы справляться с ней — это испытание, а не кризис. Или клиенты-родители несколько раз справились с проблемами их сына-подростка, и теперь чувствуют, что в следующий раз смогут сделать это сами. Нередко люди говорят, что их отношения улучшаются или, более точно, их отношения оживились. Когда происходит борьба, она кажется действительно ужасной, но когда все идет хорошо, то и они чувствуют себя прекрасно. Я прошу людей поработать хотя бы месяц, а обычно больше, прежде чем завершить терапию. Кроме того, я приглашаю своих клиентов вернуться или написать мне. Я знаю, некоторые терапевты чувствуют: когда терапия закончена, она действительно закончена, вы никогда не вернетесь. Но некоторые мои клиенты возвращаются и действительно отлично работают по прошествии года, двух лет, проведенных без меня, продолжая быть терапевтом самому себе, собирая себя в одно целое и открывая некоторые важные куски головоломки. Кое-кто хотел вернуться и продолжать работу.

Теперь это кажется мне не особенно специфичным для биоэнергетики. Лоуэн изначально работал очень странно, иногда общаясь с клиентом дважды в день, а затем не встречаясь с ним в течение месяца. Реальность для меня в том, что нередко клиенту важно вернуться или написать, а я тоже человек: мне нравится слышать, что у кого-то хорошо идут дела, что проблема, казавшаяся неразрешимой, пре­одолена.

— Вероятно, Вы не особенно ожидаете каких-либо вестей от всех Ваших бывших клиентов?

— Иногда люди уходят, и знаешь, что никогда не услышишь ничего от них, или думаешь: “Не хочу ничего о них слышать”. Но я думаю, искусство терапии — в контрпереносе, и моя лучшая работа была с людьми, которые мне не нравились. Нам всем что-то нравится, а что-то нет, и я должен был постараться разобраться в том, что мне не нравится, будучи уверен, что на моем примере отражается то, что не нравится другим в жизни этого клиента.

— Существует ли опасность в том, что Вы уделяете слишком большое внимание аспектам переноса или, напротив, игнорируете эту проблему?

— Это работает не так, Боб. Человек говорит что-то, и я ощущаю либо умственную или (часто) физическую реакцию, и тогда моя работа состоит в том, чтобы все осмыслить и найти способ вновь вынести его проблему на сессию. Так что когда один человек выходит, другой как раз входит, а у меня тут же начинается головная боль, мне нужно знать, о чем это свидетельствует. Тогда я могу осмыслить, как нечто одновременно происходит и почти на соматическом уровне.