|
В других случаях при завершении краткосрочной терапии мы оба знаем, что клиент доволен, он сделал то, для чего пришел. Это случилось и сработало. И следует закончить работу. После чего клиент может уйти через один сеанс. Завершение занимает один сеанс. Иногда что-то происходит: финансовая ситуация изменилась, может произойти еще что-то, с чем мы работаем, но я думаю, существует реальность. Гештальт вообще основан на реальности. Мы знаем, что люди не всегда могут платить 25—30 фунтов в неделю в течение многих лет. Так что такому клиенту — а он, несомненно, извлек пользу из работы, которую провел, — я оставляю дверь открытой и говорю: “Если вы опять встанете на ноги в финансовом смысле и захотите вернуться, дайте мне знать”. Я вообще в любом случае говорю людям: “Если вы захотите вернуться, дайте мне знать”. — Аналитики часто говорят, что оплата делает клиента более преданным процессу терапии... — Мое мнение на этот счет сильно изменилось. Я раньше была больше согласна с психоаналитиками. Но недавно мой друг организовал консультирование в Хитчине, бесплатное для клиента. Я очень настороженно отнеслась к этому. И, я думала, очень странно, когда люди тратят некоторое время для того, чтобы войти в процесс (обычно один или два сеанса), а потом просто исчезают, поскольку не вложили никаких денег и ничего не теряют. Но консультирование качественно проводится в полном объеме уже около года и, кажется, не возникло никаких особых проблем. Люди, преданные терапии и действительно включенные в процесс, остаются. Так что не знаю. Я должна зарабатывать себе на жизнь. Мне совершенно ясно: моя оплата зависит от того, сколько мне потребуется денег, чтобы обеспечить себе нормальный уровень жизни. Это скорее относится к тому, в какую сумму я оцениваю свое время, чем к тому, что происходит в данное время. — Вы проводите 50-минутные сессии? — Нет. Я работаю час. Иногда немного дольше. Я, вообще говоря, все же стараюсь придерживаться этого времени, но иногда работаю на пять минут дольше, а иногда еще больше, когда человек в процессе углубленной терапии приходит к чему-то очень важному минут за пятнадцать до конца часовой встречи. Конечно, я не собираюсь прерывать клиента, когда пройдет час; я продолжу работать с ним, пока он не пройдет определенный путь и не будет готов снова выйти в мир. И все же, в общем, я придерживаюсь именно такого промежутка времени. — Какие этические вопросы являются для Вас основными? — Все основано на уважении к клиенту и к терапевтической работе. На том, чтобы не возникло возможной опасности контрпереноса, который может в вопиющих ситуациях вылиться в эмоциональное, финансовое или сексуальное насилие над клиентом. — 178 —
|