Лицом к подсознанию

• Давай лучше пойдем в кино.

Берни получает истинное наслаждение от хорошего фильма, и усталость не помешает ему посмотреть кино.

• Но я думал, ты хочешь в гости.

Он посмотрел на меня виновато: уж кому-кому, а ему хорошо известно, что значит, если я стрелой вылетаю из комнаты и запираюсь в ванной.

• Не так уж это и важно. В конце концов, не последняя вечеринка в жизни.

Итак, мы пошли в кино, и я получила возможность гор­диться своим поступком. Я впервые отказалась от вечерин­ки, не чувствуя себя страдалицей, лишенной главного удо­вольствия в жизни.

Потом были другие вечеринки, и Берни посещал их. Но постепенно я нашла новое решение нашей старой пробле­мы. Иногда, когда он сильно уставал, я отправлялась в гос­ти одна, и к своему удивлению обнаружила, что вполне могу там веселиться, и потом, по возвращении, делиться с ним всеми подробностями. При этом я испытывала гораздо мень­шую вину за то, что была в гостях одна, чем раньше, когда он безо всякой охоты таскался туда ради меня. Через не­сколько лет я заметила, что начала терять свое прежнее пристрастие к вечеринкам, и теперь часто выбираю ос­таться дома. Неужели и вправду супруги постепенно ста­новятся похожими друг на друга? Или я просто избавилась от невротического симптома, который раньше скрывал сходство моих интересов с Берни?

Мораль:

1. Рискнув и почувствовав свою скрытую эмоцию, вы сможете принять иррациональные чувства человека, кото­рого любите. Я не аналитик Берни: мне неизвестно, почему он ненавидит вечеринки, но, перестав скрывать свои чув­ства от себя, я позволила ему чувствовать то, что он хочет. (Некоторые читатели могут возразить, что в нелюбви к вече­ринкам нет ничего иррационального. Главное здесь, что я это считала ужасно иррациональным и не могла этого выносить).
2. Я играла в игру: вела себя так, будто в вопросе о вече­ринках полностью завишу от Берни. Я не смела пойти туда без него, а потом страдала, будучи лишенной удовольствия, когда из-за него приходилось оставаться дома. Пережив скрытое чувство (гнев на отца, а не на Берни), я сумела пре­кратить эту игру: я вполне могла ходить в гости одна. Неко­торое время спустя, мой внутренний ребенок постепенно охладел к вечеринкам, и я поняла, что больше похожа на своего мужа, чем думала раньше.

Может, я просто переключила свой гнев с Берни на отца? Нет. Скрытое чувство из-за воспоминаний о детстве с се­мейными вечеринками и злость на отца длились всего ми­нуту, как и любое другое скрытое чувство. То, что чувство­вал мой внутренний ребенок для моего взрослого «я» было абсурдным. Обычно, уже пережив свое скрытое чувство, вы осознаете, что оно не имеет ничего общего с вашим обыч­ным мышлением, поэтому после того, как опыт самотера­пии заканчивается, это чувство кажется вам нелепостью.