Лицом к подсознанию

Однажды, после очередной подобной сцены в нашем доме мне наконец удалось внимательнее рассмотреть свое поведение и осознать, что, скорее всего, я что-то скрываю от себя:

а)хоть я и считала, что понимаю Берни, выносить его неразумное поведение у меня совершенно не было сил, и

б)я не могла с ним коммуницировать: сколько бы я ни старалась, было невозможно заставить его выслушать мои доводы. Это стало Шагом 1. Распознать неадекватную ре­акцию.

Шаг 2. Почувствовать внешнюю эмоцию. В моих ушах все еще звенел голос Джинни («Вечно я у тебя виновата!»), так что мне нетрудно было узнать старую знакомую беспо­мощность, от которой я всегда страдала в подобных случа­ях, и чувство собственной неполноценности из-за очеред­ного поражения в миротворческих усилиях.

Шаг 3. Что еще я чувствовала? Что я почувствовала, когда услышала, как девочки начинают ссориться, и поняла, что Энни скоро заплачет, а Берни вспыхнет яростью? Страх... Чего? Гнева Берни? Нет. Он никогда не бьет Джинни!

Шаг 4. О чем мне это напоминает? Гнев моего отца. На мгновение во мне проснулся детский страх из-за отцовских вспышек ярости. Чего я боялась? Что он мог разлюбить меня. Ребенок разведенных родителей, я никогда не чув­ствовала себя защищенной и не имела гарантий в любви. На какой-то момент я снова ощутила себя тем беззащит­ным ребенком.

Шаг 5. Определить паттерн. Теперь мне было понятно, как я отождествляла себя с Джинни, боясь гнева Берни. Но ее отношения с отцом сильно отличались от моих детских. Надежность окружения дочери (и ее места в нем) была пол­ной и безоговорочной. Она должна быть полностью увере­на: ничто не изменится в наших семейных отношениях — что бы ни случилось. Кроме того, она уже подросток, пере­росла возраст детской беззащитности, и не только может сказать что-то в ответ Берни, но и делает это, во весь голос защищаясь от его обвинений. Ей не требуется мое покрови­тельство. Конечно, кричащие друг на друга отец и дочь — не самая привлекательная сцена, но и не трагедия. Ну и что с того, что Берни время от времени ведет себя иррациональ­но? Он преданный отец, и уже настало время, чтобы девоч­ка научилась не выводить его из себя (и не доводить Энни до слез) или мириться с его гневными вспышками.

В следующий раз, услышав повышенные голоса девочек и плач Энни, я знала, что Берни обязательно вмешается, но больше не переживала. Старое навязчивое желание сохра­нить мир в семье, защитить их друг от друга прошло. Я поня­ла, что Берни имеет полное право на то, чтобы иногда вспы­лить, а Джин уже достаточно взрослая и справится с этим сама. Я невозмутимо вышла из комнаты. Итак, сцена про­должилась без меня: Берни кричал, потом Джинни хлопну­ла дверью. Но на этот раз старый сценарий изменился. Че­рез некоторое время Берни впервые спросил меня, и его го­лос звучал встревожено: «Я в чем-то не прав?» Что означало: «Нельзя ли справляться с ситуацией по-другому?» Он уви­дел иррациональность своего поведения. И это было пре­красно, потому что раньше я всегда пыталась объяснить ему ситуацию (он все неправильно понял, Джинни была не ви­новата; или Джин не права, но своим криком он вызвал у нее жалость к себе, поэтому теперь она не увидит собственной вины и т.д., и т.п.), но он никогда меня не слушал. Любые мои слова, видимо, означали для него: «Ты плохой отец», и это приводило его в еще большую ярость.