Лицом к подсознанию

Я была глубоко потрясена, мне хотелось плакать. Зажег­ся свет, наступил антракт, люди потянулись к выходу, и я осознала, как абсурдно для взрослого человека плакать над волшебной сказкой. Однако я никогда не упускаю подоб­ных возможностей, поэтому весь антракт я просидела на своем месте в слезах, позволив себе сполна прочувствовать печаль ситуации, когда человек теряет свою возлюблен­ную. Когда чувство стало достаточно интенсивным, я спро­сила: «О чем мне это напоминает? Кого же я потеряла?» И ответ пришел сразу, словно поджидал вопроса: мою мать!, Мне было пять лет, когда отец забрал меня от нее. В те ран­ние годы я не могла полностью осознать свою потерю, не могла оплакать ее, не могла поверить, что это навсегда. Я была слишком занята автоматизмом продолжающейся жизни: привыкание к приемной матери, к новой школе, к новым друзьям. Возможно, маленький ребенок не в состо­янии почувствовать всю глубину трагедии: он еще недоста­точно силен эмоционально, чтобы взглянуть правде в гла­за. Мне доводилось слышать от взрослых, как они были не способны плакать на похоронах своих родителей в детстве, не могли поверить в реальность утраты.

И вот теперь, сорок лет спустя, я наконец позволила внут­реннему ребенку вволю наплакаться. Как часто случается в самотерапии, у меня появился запоздалый шанс пережить то, что я должна была пережить многие годы назад. Сидя там, в театре, я чувствовала себя маленьким ребенком, горестно оплакивающим потерю матери. Мне приходилось приглу­шать рыдания носовым платком (взрослый во мне все же функционировал и не желал выставлять себя на публичное посмешище). Скрытое чувство переживалось мной около двух минут, после чего, ощутив — как обычно после эпизода самотерапии — свежий прилив сил, я устроилась поудоб­нее и продолжала наслаждаться представлением.

II

Как-то раз я посмотрела в кинотеатре итальянский фильм «Две женщины»*. Страдания матери в мире, сокрушенном войной, ее тщетные попытки защитить любимую дочь — все это разбило мне сердце. Тогда я еще не разработала техни-

Ciociara / Two Women — фильм итальянского режиссера Витторио де Сика, I960 г. В главных ролях: Софи Лорен, Жан-Поль Бельмондо. — Прим. ред.

ку запасного хода, поэтому не остановилась и не спросила себя: «О чем мне это напоминает?» Но мысли о фильме ни­как не шли у меня из головы. Всю дорогу домой и позже вечером я продолжала думать о нем, и меня не оставляло ужасное чувство непоправимого горя.

После нескольких часов, когда мне так и не удалось из­бавиться от навязчивых мыслей, я наконец догадалась, что фильм, видимо, имеет для меня какое-то скрытое значение. Оставаясь в эпицентре этого чувства, зарыдав и полнос­тью отождествившись с матерью в страхе и горе, я спроси­ла себя: «О чем мне это напоминает?» И немедленно полу­чила ответ: «Когда-нибудь на меня обрушится ужасная ка­тастрофа: Берни не станет, мне придется продолжать жить без него и держаться, потому что дети нуждаются во мне, но я буду слишком беспомощна, чтобы их защитить». Этот страх всплыл наружу из укрытия, как будто только и ждал этого годами, и я заплакала от ужаса перед будущим. Через минуту все прошло: я успокоилась, и навязчивые мысли о кино прекратились. Скрытая эмоция, показав свое лицо, улеглась на неопределенное время.