|
Когда в этом психологическом возрасте застряли оба супруга, то, если они веруют одним и тем же авторитетам, осуществляют сходные ритуалы (оба выросли в среде со сходными ценностями), тогда на уровне осознанного понимания у них нет претензий друг к другу. Но, осуществляясь по шаблону, не меняя поведения в соответствии с несознаваемым изменением мотивационной системы своей и другого, они не умеют ни дать, ни взять друг от друга ничего действительно нужного каждому из них. Нарастает их неудовлетворенность, которая либо в форме аутоагрессии приводит к неврозам и психосоматическим болезням, либо становится «беспричинной» придирчивостью к другому (гетероагрессией) и потом снова недовольством собой («он замечательный человек, а я не мог сдержаться»). В этом психологическом возрасте сами о себе мы не заботимся, заботой другого, равного себе, воспользоваться не можем и другого «не замечаем», не понимаем. Равного другого для нас нет. Успехи вменяем в заслугу себе, в неудачах виним тех, кто якобы вовлек нас в такой стиль жить: «нас такими воспитали»! Не умея заботиться о себе, лишены заботы. Деспот, освободивший нас от ответственности, вызывает у нас привычные рефлекторные реакции ребенка на заботящегося отца - успокоенные, мы ждем заботы о себе от него. Но он, другой, не может о нас позаботиться, даже если бы и хотел (ни в семье, ни в дружбе, ни в труде, ни в обществе, ни в стране). Предпочтя покой благих ожиданий, требуя за службу, якобы обещанных благ, мы отказываемся от реальной своей жизни, от реального решения наших проблем. «Раб» - требует покорности, покорность рождает деспота, деспот утверждает рабство. Остановка в додесятилетнем возрасте означает рабство и погибель со спокойными ожиданиями. В общественном плане этот психологический возраст рождает тоталитаризм, сталинизм. В этом возрасте задержки психологического развития, обиды из-за обманутых надежд рождают бунт против несправедливого «отца», в надежде на другого - справедливого. Бунт против «плохих слуг», которые мешают хорошему «отцу» править. Этому же возрасту свойственно и полное самоотречение, и самопожертвование во имя авторитета, догмы, девиза. Нередко это очень симпатичный многим, притягивающий своей холодной справедливостью Атос из «Трех мушкетеров» Дюма. Итак, взрослый додесятилетнего психологического возраста о себе не заботится. Других реальных не видит, то есть о других позаботиться не может. Жертвует собой ради абстракции, догмы. Живет под ответственность авторитета, «загипнотизированный» покоем надежд на его заботу и на «справедливость». За справедливость он принимает осуществление другими его догматов, уверенный, что после такого осуществления каким-то волшебным образом всем и ему станет хорошо! — 133 —
|