|
Еще одну сложность на этапе построения ключевой сцены можно назвать “карусель ролей”. Такому протагонисту сложно дать реплику из роли другого человека, особенно от первого лица. Он или теряется и не знает, что мог бы сказать, например, отец в этой ситуации, или начинает выдавать фразы или реплики, относящиеся к другим ролям, например, ребенка, матери, случайного прохожего и др. (Этим наблюдением с нами поделился Нифонт Долгополов во время личной беседы.) Терапевту бывает достаточно сложно разобраться, от имени какой из ролей в данный момент говорит клиент. На сцене появляется похожий на Змея Горыныча персонаж с несколькими головами и одним телом. Протагонист не может отделить одну роль от другой, словно не существует этих ролей по отдельности — для него это одна целая роль. Если терапевт будет директивно настаивать на том, чтобы протагонист оставался в одной роли, то он окажется в положении Ивана — крестьянского сына, который, отрубая одну голову Змея, получал на ее месте несколько новых. Терапевту приходится иметь дело со всеми “головами” сразу, для того чтобы постепенно научить каждый персонаж жить по отдельности. После того как создано пространство, определены роли для вспомогательных “Я” и поставлена ключевая сцена, наступает непосредственно фаза действия, в которой моделируется психологический мир протагониста. На этом этапе встречается такая тактика поведения “сложного” протагониста, как перенос действия из психодраматического пространства в отношения с терапевтом. Например, в ходе построения сцены он начинает говорить, что все здесь не так и вообще совершенно не то, что он имел в виду и собирался делать. Такой протагонист может открыто или намеками обвинять терапевта в том, что все не так, как он ожидал, и втягивать терапевта в выяснение отношений. При этом психический мир протагониста и реальность лишаются четко очерченных границ и могут легко смешаться. Если описывать этот процесс на психодраматическом языке, то протагонист проецирует свои внутренние роли не на участников группы, играющих роли вспомогательных “Я”, а на директора. Для того чтобы не допустить такого смешения реального и психического, терапевт, беря на себя функцию вспомогательного “Я” протагониста, разделяет внутренний мир пациента и внешнюю реальность. Технически это можно реализовать, назначив одного из членов группы на роль “директора”, и предложить протагонисту побыть в этой роли или обратиться к ней. Это позволит директору не включаться в разворачиваемое протагонистом действие и управлять процессом групповой терапии. — 104 —
|