|
Тут же разыгрывается новая сцена с еще не родившимся ребенком. В этой сцене мать выражает свое сомнение в том, что отцом ребенка является ее супруг, а не любовник. Она твердо решила сопровождать своего друга в его годичной поездке за границу. Без Йорга это было вполне возможным, потому что для ее относительно молодой, одинокой свекрови позаботиться без невестки о своем сыне и внуках было бы только в радость. Беременность же Йоргом удержала ее в семье. К ужасу матери, во время археологической экспедиции ее друг погиб. Она боится, что Йорг не его ребенок. Протагонистка бурно плачет. После этого катартического диалога на углубленное исследование последующей семейной ситуации остается слишком мало времени. Однако на этом занятии необходимо еще выяснить, насколько успешной оказалась реинтеграция клиентки в свою семью. С этой целью терапевт справляется у протагонистки, не желает ли она провести соответствующий диалог со своим младшим сыном Гансом во время беременности. В этом диалоге протагонистка выражает радость и облегчение в связи с примирением со своим мужем, происшедшим благодаря этому ребенку. Еще не родившемуся, она выражает ему за это свою благодарность. В фазе обсуждения благодаря собственной ролевой обратной связи протагонистка впервые осознает, что относится к младшим детям по-разному. После этой психодрамы единственный исходящий от Йорга выбор, который приходится на отца, но остается без ответа, имеет, похоже, особое значение в рамках существующей семейной констелляции. В нем вырисовывается по меньшей мере возможность установления более или менее прочных отношений между Йоргом и другим членом семьи. По этой причине на следующем психодраматическом занятии задается вопрос, не желает ли протагонистка спроецировать в игре будущее и обсудить со своим мужем то, как они вместе будут заботиться о Йорге с учетом своих чувств к нему, которые стали ей понятны благодаря последней психодраме. Сцена производит впечатление. Протагонистка свободно говорит о событиях прошлого и признается мужу в своей удвоенной ненависти к Йоргу, которая возникла сначала из-за того, что он не был ребенком столь любимого ею мужчины, а затем усилилась тем, что он постоянно ей напоминал о критическом периоде ее жизни. В соответствующей реальной беседе отец принимает участие один-единственный раз, чтобы «испробовать», что он может сделать для Йорга. В игре в будущее он выглядит в роли Йорга абсолютно беспомощным. Похоже, он не имеет ни малейшего представления о его интересах и желаниях. В собственной роли он проявляет много усердия. После того как другие участники группы в роли Йорга выразили общие желания одиннадцатилетнего мальчика, а также после многократного обмена ролями, как в роли сына, так и в своей собственной, отец стал проявлять гораздо больше гибкости. — 170 —
|