Человек-волк и Зигмунд Фрейд

Проходя в Вене анализ у профессора Фрейда (на что ушли годы), я договорился с одним студентом, приезжавшим в Вену, что он будет привозить мне все книги, рекомендованные для студентов одесской Юридической школы, и начал готовиться к сдаче государственных экзаменов в Одесском университете. Сейчас, находясь зимой 1914/15 г в Москве с Терезой, я обрел душевное спокойствие, необходимое для того, чтобы фундаментально подготовиться к сдаче экзаменов следующей весной. После того как я получил разрешение из Министерства образования, мы с Терезой вернулись в Одессу, где я сдал государственные экзамены по праву в Одесском университете.

Поскольку экзамены, которые я сдавал в предыдущие годы, уже были недействительны, мне пришлось сдавать их по тем же предметам вторично. В целом, я сдавал экзамены по восемнадцати различным предметам, что было довольно напряженно. Я проводил за занятиями много ночей, выпивал огромное количество крепкого кофе и спал зачастую всего лишь час или около этого. Помню, как через несколько дней после того, как все экзамены были успешно сданы, я почувствовал неожиданный приступ нестерпимой головной боли, которая, однако, затем прошла без ощутимых последствий

Конечно же, я был не единственным, кто сдавал в одесской Юридической школе в 1915 году экзамены экстерном. В то время в российских школах и университетах действовало numerus clausus, и евреи могли составлять не более десяти процентов от общего числа всех учащихся. Следовательно, бывали случаи, когда молодой студент-еврей, несмотря на окончание им гуманитарной гимназии, не мог продолжать. учебу в русском университете в силу того, что десяти процентная квота была уже выполнена. Ему оставалось выбрать учебу в каком-нибудь университете за границей с тем, чтобы потом можно было сдать экзамены в русском университете экстерном. Если он сдавал экзамены по праву, то получал лицензию на юридическую практику в любой части России, однако по-прежнему не мог занимать постов на государственной службе.

В царской России антисемитизм был направлен не против еврейской расы, как это наблюдалось затем в гитлеровской Германии, а скорее против еврейской религии. Если еврей был крещеным и принятым в лоно православной церкви, ограничения прав евреев и numerus clausus на него не распространялись.

Когда мы возвратились в Одессу, наш дом был уже свободен от интриг, Лола больше не показывалась вообще, а Саша лишь изредка заходил меня навестить. Однако отношения между Терезой и моей матерью так никогда и не наладились.