|
О тех и других вместе мы говорили как о рядах детей и взрослых. Габриела: Да, это — взрослые, а это — дети [и так далее]. Затем она распределила детей между взрослыми. Габриела: Знаешь, когда Сусанна ждала обед, она выпала из коляски и порезала себе губу. Она ела свой обед. Губа ее была покусана. Ее залечили. Разве не смешно? Залечили. Я: А тебя залечили? Габриела: Нет. У меня был порез, который я долго-долго расцарапывала. Габриела показывала, что характер у нее противоположный характеру Сусанны: она держит свои болячки открытыми. Я понял, что она говорит обо мне в моих различных ролях. Я: Сусанна у меня не была. (Я знал, что ей часто хотелось привезти Сусанну, но для нее было очень важно не привозить Сусанну и получить меня в свое безраздельное владение). Она продолжала играть и сказала: “Смотри, это отскочило от поезда; я могу сама починить”. И починила.) Я: Ты можешь быть ремонтником, так что я как ремонтник тебе теперь не нужен. Значит, я — мистер Винникотт. Габриела: В поезде какие-то люди чего-то чинили. Знаешь, там не было места, и нам пришлось стоять, а потом мы шли, шли, и, наконец, нашли место и сели около какого-то чемодана; кто-то оставил там чемодан.) Она устанавливала две платформы, то голова к голове, то хвост к хвосту. Потом сказала: “Вся королевская конница не может...” Я: Вся королевская рать... не может Шалтая-Болтая собрать. Габриела: Нет, потому что он был яйцом. Я: Ты считаешь, что тебя нельзя починить*. Габриела: Каждый вечер Сусанна хочет яйцо, она так любит яйца; я не очень люблю яйца. Сусанна так любит яйца, что ест только яйца, больше ничего. Разве не смешно? В этот момент ей не удавалось что-то починить. Габриела: Мне это некуда прикрепить. Нет крюка. Мы можем найти крюк? Игрушки были расставлены по-особому, параллельными линиями — разные поезда, платформы и дома, все по порядку, но уже без навязчивой аккуратности. Габриела комментировала: “У доктора Винникотта масса игрушек для меня, чтобы играть” и продолжала манипулировать поездами, выбирая их из кучи, в которую они были сложены. Габриела: Этот крюк отсюда; ну разве не глупыш-дурашка? Я починю его [и она действительно починила, причем очень ловко]. Я и вправду могу его сюда опять вставить. Я: Габриела тоже ремонтник. Габриела: Папа умеет чинить вещи; мы оба умные. Мама совсем неумная. В детсаду я сделала себе тягач, и для Сусанны тоже один сделала. Когда я его делала, я была вся в клее. Там была куча клея. Это был хороший тягач. Для Сусанны, но я оставила его в детсаду — там был перерыв, и я не могла его взять. Знаешь, мистер Винникотт, поезд шел медленно, но он не останавливался до самого Лондона [сегодня лежал снег]. Потом опять пошел быстро. — 77 —
|