|
Для читателей, которые не были профессионально заинтересованы вето работах, зачастую не так важно то, что он говорит, как та восхитительная -71- Генри Ф. Элленбергер манера, с которой он это говорит. Переводы его произведений не могут воспроизвести тот исключительно немецкий дух, которым дышат работы Фрейда. Волшебство языка невозможно воплотить в переводе. Если кто-либо действительно хочет понять психоанализ Фрейда полностью, он должен читать его книги на их собственном языке... Во-вторых, он обладал даром любопытства мыслящего человека, которое заставляет писателя наблюдать за своими собратьями-людьми, пытаться проникнуть в их жизни, в их любовь, их интимные отношения. (Эта жгучая любознательность хорошо описана Флобером и Достоевским.) В-третьих, Фрейд любил писать и испытывал пристрастие к писанию писем, дневников, эссе и книг: Nulla dies sine linea («Ни дня без строчки»). Для писателя записать свои мысли и впечатления - более важно, чем проверить их точность. Таков принцип метода Берне - записать немедленно личные впечатления обо всем, преследуя сверх всего истинность; таковым был и метод Поппер-Линкеуса в создании его эссе. Эссе Фрейда о Микеланджело и Леонардо да Винчи можно рассматривать как написанные в стиле Берне. В-четвертых, Фрейд обладал одним из редчайших качеств большого писателя, которое Поль Бурже назвал правдоподобием. Писатель среднего таланта может написать истинную историю, которая будет казаться выдуманной, в то время как большой писатель может написать абсолютно неправдоподобную историю, кажущуюся истинной. Историк-гебраист, комментируя работу «Моисей и монотеизм», составил длинный список неточностей и невероятных фактов, содержащихся в ней, но добавил, что, обладая великим талантом, Фрейд создал правдоподобную историю из этого хитросплетения невозможностей201. Фрейд многократно ссылался на тот факт, что великие поэты и писатели предшествовали психологам в исследовании человеческого разума. Он часто цитировал авторов греческих трагедий, Шекспира, Гете, Шиллера, Гейне и многих других писателей. Несомненно, Фрейд мог бы стать одним из наиболее выдающихся писателей мира, но, вместо того чтобы использовать свое глубокое, интуитивное знание человеческой души для создания литературных произведений, он пытался формулировать и систематизировать его. . Существуют интерпретации личности Фрейда в форме так называемых «патографий», прославивших Мебиуса и развитых позднее психоаналитиками202. Мэйлан объяснял труды Фрейда и его личность через его отцовский комплекс203. Натенберг собирал из всех трудов Фрейда и доступных биографических материалов все свидетельства существования невроза и подгонял их к портрету человека с глубоко нару- — 57 —
|