|
Из этих высказываний ясно, что утверждение Юнга, будто бы Фрейд в своих новых работах использовал понятие «либидо» в каком-то другом, более широком смысле, чем раньше, не подтверждается местом из работы Фрейда, на которое Юнг ссылается. Наоборот! Рассуждения Фрейда вполне соответствуют его прежнему пониманию необходимости различать «"Я"-интересы» и сексуальное либидо, а также его прежнему мнению о значимости либидо (в сексуальном смысле) для патогенеза всех психоневрозов, не исключая паранойю и парафрению. Отождествление понятия «либидо» с волей Шопенгауэра и с понятием энергии у Роберта Майера мы вынуждены, после всего сказанного, считать собственным измышлением Юнга. «Робкой осторожности», которая, с точки зрения Юнга, «уместна по отношению к столь трудной проблеме», мы никак не находим в выводах самого Юнга. Не уделив ни малейшего внимания подчеркнутой Фрейдом возможности того, что расстройства либидо могли бы воздействовать на «"Я"-оккупации» и индуцировать те нарушения функции Эго, которые характеризуют паранойю и парафрению, Юнг декларирует, что нормальная fonction du reel (функция реальности) «вряд ли» будет поддерживаться лишь благодаря либидинозным «добавкам» или эротическому интересу. Ведь «факты таковы, что у больных действительность во многих случаях вообще исчезает, так что нет и следа психологического приспособления или ориентирования». При ступорозных и кататонических состояниях, например, приспособление к реальности теряется совершенно. Этого категоричного заявления Юнга, не подкрепленного доказательствами, нам недостаточно, тем более что мы знаем косвенные нарушения функций в других сферах, соответствующие второй возможности, принимаемой Фрейдом. Подобно тому, как у собаки после операции на головном мозге появляются нарушения функций нервных центров, оставшихся невредимыми, глубокая «расшатанность» сексуальной сферы может привести к нарушениям функций «Я», даже если «"Я"-инстинкты» и не пострадали непосредственно. Нельзя решать сложные и трудоемкие вопросы науки путем восторженных деклараций по поводу своего кредо. «Есть загадки, — прочел я недавно в одной методологической и критической работе петербургского физика О. Д. Хвольсона, — для которых, по внутреннему их содержанию, мыслимо лишь ограниченное число решений, поддающихся точной формулировке. <...> Окончательное "решение" такой загадки очевидно не может состоять в том, чтобы одно определенное из этих мыслимых решений... объявлялось верным и окончательным. <...> ...после основательного изучения данного вопроса следует показать, каким образом могут быть... устранены противоречия. <...> Предложенное псевдорешение удовлетворит лишь наивнейшего профана, но ничего не даст действительному знатоку вопроса». (О. Д. Хвольсон, Гегель, Геккель, Коссут и Двенадцатая заповедь: Критический этюд.) — 121 —
|