|
В следующей главе говорится о «перебазировании» либидо как возможном источнике изобретений примитивного человека». Признавая богатство идей Юнга и меткость его замечаний, нельзя удержаться все же от упрека в односторонности. Такое открытие, как добывание огня сверлением, Юнг рассматривает как дериват ритмично-онанистических действий. «Приручением огня» человек, возможно, «обязан стремлению установить какой-нибудь символ сексуального акта». Из таких сексуальных функций, как приманивание и течка, из попыток выразить зов страсти развился язык, и все с ним связанное. Однако нам представляется более вероятным, что добыча огня в первую очередь была призвана удовлетворять не сексуальные, а практические жизненные потребности, даже если это и служило сексуальной символикой. Но Юнг не принимает в расчет такую возможность, что находится в противоречии с обычным для него подчеркиванием значения реальности. Своей склонности декретировать одну из двух возможностей, наиболее ему симпатичную, Юнг не изменяет и в другом месте. На вопрос: из чего все-таки проистекает сопротивление против примитивной сексуальности, которое могло вынудить к отказу от самой этой деятельности и к замене ее чем-то символическим? — Юнг, нимало не колеблясь, отвечает: «Немыслимо допустить, что дело тут в каком-то внешнем сопротивлении, в наличии реального препятствия», — принуждение к перенесению либидо есть следствие внутреннего конфликта между двумя потоками либидо, изначально противоположными друг другу. Хотение противостоит хотению, один поток либидо — другому. Другими словами, символообразование (и сублимация) возникает якобы оттого, что проявляет себя a priori имеющаяся тенденция к отречению от примитивных форм деятельности. Любому объективному читателю ответ Юнга покажется очень произвольным, ведь многие люди, в том числе и мы, отдадут предпочтение противоположному решению, а именно: внешние препятствия как раз и заставляют индивидуума отказываться от излюбленных способов удовлетворения и создавать эрзац-удовлетворения. Не внутренний порыв, а принуждение делает человека изобретательным. Игнорировать возможность внешних влияний при объяснении психических процессов — значит чересчур узко понимать детерминированность психического. Юнг подтверждает свою генетическую теорию примерами, рассматривая случаи возникновения типичных символов. Оттесненные инцестуальным барьером сексуальные фантазии создают, по Юнгу, символические эрзац-продукты, выраженные в функциях предсексуальной ступени развития, и особенно—в функциях питания. Так возникли якобы первобытные сексуальные символы земледелия, культы матери-земли. При этом происходит как бы вторичная «оккупация» матери, но на этот раз мать — уже не сексуальный объект, а кормилица. Онанизм пубертатного периода — тоже символ: это регрессия сексуального удовольствия к деятельности, изначально служившей функции питания: ритмичному инфантильному сосанию. — 124 —
|