Тело и подсознание

Эмбриология и сравнительная зоология дают нам два сильных аргумента в пользу нашей рискованной гипотезы. Первый состоит в том, что защитные органы (амнии), содержащие околоплодную воду, созданы только для эмбрионов млекопитающих; второй — в том, что у видов, эмбрионы которых развиваются без амний, отсутствует совокупление, и развитие оплодотворенного семени происходит обычно в воде, т.е. вне материнского тела. Соответственно у амфибий наблюдаются зачатки органов совокупления и лишь у рептилий они достигают эректильности, характерной для млекопитающих. Наличие органов совокупления, развитие плода в материнском теле и преодоление величайшей опасности высыхания образуют неразрывное биологическое единство, создавая символическую идентичность материнского тела с морем и землей, а мужского члена — с ребенком и рыбой. На возражения дарвинистов, согласно которым выживали только виды, органически приспособленные к жизни на суше и развивавшиеся по принципу естественного отбора, ответим, что психоаналитику ближе психологическое мышление Ламарка, указавшего на значимость развития инстинктов в эволюции видов. Дарвинистская концепция не может объяснить абсолютно доказанное природой возвращение к старым формам и функциям в новой структуре. Дарвинизм просто отрицает факт регрессии, который является одним из краеугольных элементов психоанализа. Так что не будем обманываться ходом дарвинистских возражений. Другое дело, что, возможно, потребуются дополнительные подкрепления в пользу концепции, усматривающей в генитальности наряду с онтогенной отражение филогенных катастроф.

О половой регрессии у низших водных организмов

Мы не ищем легкого пути и перечислим аргументы, свидетельствующие в пользу идеи «морской регрессии» и стремления к утраченному существованию в воде, особенно связанные с тенденцией генитальности. Начнем с позиции параллелизма между видом совокупления и развития гениталий, с одной стороны, и формами существования в воде и на земле, с другой. В замечательной книге Гессе и Дофлейна о мире животных сказано: «У низших животных, откладывающих яйца и выпускающих семя непосредственно в воду, не замечено предшествующих выталкиванию действий». Согласно нашей концепции, чем выше на эволюционной лестнице стоит вид, тем более возрастает сложность устройств, обеспечивающих надежное размещение зародышевых ячеек в благоприятной среде. Развитие наружных гениталий начинается у амфибий. Правда, у них еще нет подлинных органов совокупления, таковые появляются лишь у рептилий (ящерица, черепаха, змея, крокодил), однако вид коитуса через введение мужской клоаки в женскую наблюдается у лягушек. Вследствие двойной жизни в воде и на суше эти животные еще имеют альтернативу оплодотворения яиц в воде или в теле матери. Впервые появляются заметные внешние признаки пола у самца лягушки — распухание передней конечности, позволяющей охватывать самку. Вырастающий из клоаки отросток (предшественник пениса) наблюдается у ящериц, а первые признаки эректильности — у крокодила. У самца саламандры начинает складываться связь между уретральным выделением и эякуляцией, достигающая пика у примитивного млекопитающего — кенгуру, у которого клоака разделяется на кишку и мочеточник, а общий канал для выведения спермы и мочи, так же как у человека, проходит сквозь эректильный отросток пениса. Эта эволюция свидетельствует об определенной аналогии с индивидуальными фазами развития эротического чувства реальности. Начальная ощупывающая попытка самца ввести часть своего тела и истечение гениталий в тело женской особи напоминает сначала неумелые, а затем энергичные попытки ребенка добиться посредством своих эротически инстинктивных реакций возвращения в материнское тело, чтобы частично или символично пережить состояние своего рождения. Наши взгляды совпадают с концепцией Фрейда о биологическом соответствии совокупления животных с инфантильными формами сексуальности и поступками извращенцев.