|
Ряд подробностей из области сновиденческой и невропатологической символики указывает на глубокую образную идентификацию материнского тела с морем, а также с питающей «матерью землей». В исследованной символике удалось обнаружить сравнение индивидуума до рождения с обитающим в воде эндопаразитом, а после рождения — с длительно дышащим воздухом и питающимся от матери экзопаразитом. Далее: в символике встречаются моменты, прямо трактующие море и землю как предшественниц матери в истории развития видов, снабженных защитными устройствами для охраны и питания предков животных. В этом смысле «морская» символика матери, вероятно, близка архаично примитивному образу, а символика земли имитирует более поздний период, когда в связи с высыханием морей водные организмы искали для питания источники, пробивавшиеся из земной толщи. В такой благоприятной среде продолжалось существование до преобразования жаберных в двоякодышащих амфибий. Мы особенно подчеркиваем содержательные изменения символики, в которых содержится, по мнению филологов, как и в изменении словарного запаса, часть всеобщей истории, в том числе — важная часть истории видов. Так, психоанализ усматривает, например, в символике плуга, отпечаток древнего культурно-исторического опыта, а за символикой обрабатываемой плугом плодоносящей земли — матери. Многие примитивные мифы о выплывающей из морских глубин земле содержат черты, позволяющие трактовать космогонию как символику рождения, что подкреплено многочисленными примерами в эссе Ранка «Мотив инцеста» (1912), а также этнологическими материалами в трудах Рохейма. Кроме того, ежедневный психоаналитический опыт также изобилует примерами регрессии материнской символики к образам земли и моря. В многочисленных детских историях отказ материнской любви (вследствие комплекса Эдипа) переносится на образ земли; коитус символизируют выкапывание ям в земле или заползание в пещеру. Незабываем пример привязанного к матери молодого гомосексуала, который в юношеском возрасте часами лежал в ванне, дышал через трубку, имитируя архаичное состояние эмбриона в водной среде. В одной из прошлых глав отмечалось известное психоанализу толкование спасения из воды или плавания как процесса рождения, а также коитус, что, однако, требует особого филогенетического экскурса. А именно: прыжок в воду — архаический символ возвращения в материнское тело, а спасение из воды — момент рождения или перемещения на землю. Согласно психоанализу, сказания о всемирном потопе являются не только иносказательным изображением действительных событий. Фактически первой огромной опасностью для изначальных обитателей воды было не затопление, а угроза высыхания вод. Возникновение Арарата из глубин потопа было, следовательно, не только библейским спасением, но также изначальной катастрофой, позднее преобразованной согласно воззрениям обитателей земли. Психоаналитику, конечно понятно, что Арарат — Земля на глубочайшем уровне символики — лишь повтор Ноева ковчега и что в нем можно распознать символическое отображение материнского тела, в котором зародились все высшие виды животных. Следует добавить, что эти и другие мифы нуждаются в филогенетическом толковании (например, спасение израильтян, перешедших, как по суше, Красное море). «Особое» толкование необходимо и для пояснения совокупления как символического акта, при котором индивидуум наслаждается проникновением в материнское тело, страха рождения и нового наслаждения от счастливого преодоления этой опасности. Идентифицируя себя с членом и сперматозоидами, вторгающимися в глубину женского тела, индивидуум символически преодолевает смертельную опасность, угрожавшую морским предкам во время геологической катастрофы — высыхания моря. Пока это предположение основано только на простом символическом выводе. Но если (как и в сновидениях, и во многих сказках) плавающая в воде рыба означает дитя в материнском теле, то рыба не только понимается как пенис, но и как представление о водном и земном существовании. — 182 —
|