IX«Вы разрешаете себе противоречия, трудно между собой согласуемые. Сначала вы заявляете, что труд, подобный вашему, совсем безопасен. Что такие рассуждения никого веры не лишат. Но так как вашим намерением все же является, как это обнаруживается позднее, эту веру нарушить, то позволительно спросить, а зачем же вы, собственно, этот труд публикуете? А в другом месте вы признаете, что может стать опасным – и даже весьма опасным, если кто‑нибудь узнает, что в Бога больше не верят. До сих пор человек этот соблюдал подчинение, а теперь он послушание культурным предписаниям отбрасывает. Ведь вся ваша аргументация, что религиозная мотивировка культурных заповедей представляет собой опасность для культуры, основана на предположении о возможности сделать из верующего неверующего. И ведь тут – полное противоречие». «Другое противоречие в следующем: с одной стороны, вы признаете, что управляет человеком не интеллект, а его страсти и притязания первичных позывов; а с другой стороны, вы предлагаете заменить аффективные основы его послушания культуре основами рациональными. Вот и понимай, кто может. А по‑моему – либо одно, либо другое». «Впрочем, разве вы ничему не научились у истории? Подобная попытка заменить религию разумом ведь однажды уже была сделана, официально и в большом масштабе. Ведь вы помните Французскую революцию и Робеспьера? Но вспомните и недолговечность, и жалкую безуспешность этого эксперимента. Теперь его повторяют в России, и нам нечего любопытствовать о том, как он окончится. Разве вы не думаете, что мы вправе признать, что человек не может обойтись без религии?» «Вы сами сказали, что религия – нечто большее, чем невроз навязчивости. Но эту другую ее сторону вы не разрабатывали. Вам кажется достаточным провести аналогию с неврозом. От невроза людей надо освободить. А что при этом будет утрачено, вас не тревожит». Видимость противоречия возникла, вероятно, потому, что я слишком поспешно рассмотрел сложные вопросы. Кое‑что мы можем наверстать. Я все еще утверждаю, что в одном отношении мой труд совершенно безопасен: ни один верующий не даст себя поколебать в своей вере этими или подобными аргументами. У верующего есть определенные интимные связи с содержанием религии. Есть невероятное бесчисленное множество других, не являющихся верующими в указанном смысле. Они послушны культурным предписаниям, потому что дают себя запугать угрозами религии, и они боятся религии, пока они должны считать ее частью реальности, ставящей им границы. Эти‑то люди и возмущаются, как только им дается право отказаться от веры в реальную ценность религии, но и на это нельзя повлиять доказательствами. Они перестанут бояться религии, когда заметят, что и другие ее не боятся, а о них я говорил, что они узнали бы о падении религиозного влияния и в том случае, если бы я не опубликовал моего труда. — 79 —
|