|
Позиция отца в качестве отца символического вовсе не зависит от того, насколько тесно научились люди связывать между собою в необходимую последовательность два столь нерохожих друг на друга события, как половой акт и рождение. Позиция Имени Отца как такового, характеристика отца в качестве родителя - все это принадлежит уровню символическому. Реализуясь в различных культурных формах, ни то, ни другое само по себе от культурной формы никак не зависит, будучи с необходимостью обусловлено означающей цепочкой как таковой. В силу самого факта, что вы некий символический порядок учреждаете, что-то в цепочке этой соответствует или не соответствует заданной Именем Отца функции, и вот внутри этой функции вы и помещаете значения, которые, сколь бы различными они ни оказывались, никогда не 208 Жак Лакам подчиняются при этом иной необходимости, кроме той, что в самой функции отца заложена - ей-то как раз Имя Отца в означающей цепочке и соответствует. По-моему, я говорил об этом и раньше, и говорил достаточно настойчиво. Именно это можем мы назвать символической триадой - триадой, учрежденной в Реальном с того момента, когда налицо оказалась означающая цепочка, артикуляция речи. Я утверждаю, далее, что между этим символическим треугольником, с одной стороны, и той фигурой, что мы в прошлом году, описывая отношения между матерью и ребенком, воспроизвели здесь под названием треугольника воображаемого, с другой, имеется определенная связь. Обусловлена же эта связь тем, что ребенок оказывается в зависимости от желания матери, от первичной символизации матери как таковой. Пользуясь этой символизацией, ребенок отделяет свою действительную зависимость от желания матери от чистого и непосредственного переживания этой зависимости. В результате возникает, учреждается нечто такое, что на первом, примитивном уровне субъективировано. Субъективация эта состоит покуда просто-напросто в том, что мать полагается как то изначальное существо, которое может как здесь быть, так и здесь не быть. В желании ребенка, его собственном, существо это занимает принципиально важное место. Ведь что такое желанный субъект? Предметом вожделения служат не просто заботы матери, контакт с ней, самое присутствие ее - нет, предметом вожделения служит ее желание. Уже самая первая символизация, на которой желание ребенка зиждется, содержит в себе начатки всех последующих осложнений, связанных с тем, что желание его - это желание матери. Тем самым открывается измерение, в которое скрытым образом оказывается занесенным все то, что сама мать, будучи существом, обитающим в мире символов, в мире, где символ присутствует, в мире говорящем, объективно желает. Даже если она в этом мире живет лишь частично, даже если она, какэто нередко случается, оказывается существом, весьма мало к этому миру символов приспособленным или какие-то элементы этого мира просто-напросто отторгающим, изначальная символизация эта все равно открывает ребенку измерение того другого, что может его мать пожелать в плане воображаемом. — 153 —
|