|
Мы вернемся к этому. Но болевая точка вопроса уже становится вам видна - все это упирается в идею убийства, в идею о том, будто фигура первоначального отца воплощена в том, кого убили собственные сыновья - на основе любви к этому мертвому отцу и устанавливается затем в обществе определенный порядок. В своих противоречиях, в своей барочной избыточности, конструкция эта представляется не чем иным, как попыткой защиты против тех истин, о которых единогласно свидетельствовало все изобилие созданных человечеством мифов - свидетельствовало задолго до 126 того, как Фрейд, облюбовав для себя один-единственный миф, миф об Эдипе, эти истины сузил. Что же, собственно, так необходимо ему скрывать? А то, что, вступив в поле дискурса господина, в котором мы уже почти разобрались, отец оказывается с самого начала кастрирован. Вот оно, то, чему Фрейд придал идеализированную форму и что он попытался тщательно утаить. Работа с истерической больной, если не сами слова ее, то, по крайней мере, конфигурации, которые на их основе выстраивались, послужили бы ему лучшим путеводителем, нежели эдипов комплекс, наведя, возможно, на мысль о том, что все, имеющее отношение к знанию, необходимо, на уровне самого анализа, пересмотреть - только после этого будем мы вправе задаться вопросом об этом знании с позиций истины. Вот она, цель, к которой ведут нас те размышления, что мы с вами в этом году развиваем. 18 февраля 1970 года. VII ЭДИП С МОИСЕЕМ И ОТЕЦ ПЕРВОБЫТНОЙ ОРДЫ Знание господина в чистом виде. Недуг неучей. Генеалогия прибавочной стоимости. Поле глупости. Эдип, сновидение Фрейда. Пытаясь сформулировать для вас, что такое дискурс аналитика, я исходил из того, с чем он очевидно имеет немало родственных черт - из дискурса господина. Значение анализа обусловлено тем, что истина дискурса господина замаскирована. 1 Охарактеризовать место, которое я обозначил как место истины - одну из тех четырех позиций, где располагаются артикуляционные элементы, на которых зиждется непротиворечивость моего построения, очевидная лишь тогда, когда дискурсы эти приведены во взаимодействие, - можно лишь присмотревшись внимательнее к функционированию того, что обнаруживается, будучи на этом месте артикулировано. Это не является особенностью данного места - то же самое можно сказать и о прочих. Простая локализация, состоявшая в обозначении этих мест как верхнего справа или верхнего слева, не может, естественно, нас устроить. Речь идет об уровне эквивалентности в их функционировании. Можно сказать, например, что Sj в дискурсе господина может быть конгруэнтно, или эквивалентно, тому, что функционирует как S2 в университетском дискурсе, то есть в том, что я, пытаясь как-то вашу — 75 —
|