|
В области, куда мы вступаем, я могу рассчитывать не на знание, а, скорее, на то, что можно назвать, скажем, осведомленностью. Сейчас, в вашем присутствии, я как раз и продолжу усилия в этом направлении в форме, совершенно конкретной, вопросов, заданных мною г-ну Како в течение этих последних дней - вопросов, которым поневоле не видно конца. Тем самым я, как и вы, окажемся в курсе определенного знания, знания библейской экзегетики. Нужно ли напоминать вам о том, что в упомянутой мной пятой секции г-н Како специализируется на сравнительном изучении семитских религий? Я на собственном опыте сумел убедиться, что в этой области не найдется другого человека, который смог бы столь же грамотно, в духе собственных моих соображений на этот счет, объяснить вам особенности подхода Зеллина, извлекающего из текста Осии - вы сами увидите, каким способом - то, что ему самому очень хотелось в них разглядеть. У него были на то причины, и причины эти нам важно установить. То, что я узнал на этот счет от г-на Како, не менее ценно. Я только что говорил о невежестве. Чтобы быть отцом - не просто реальным отцом, но отцом Реального - какие-то вещи нужно с ожесточением игнорировать. Так, нужно определенным образом игнорировать все, что не относится к тому, что я попытался в последний раз описать в моем 170 тексте как уровень структуры - уровень, который задается явлениями, принадлежащими к разряду языковых. Именно тут натыкаемся мы на истину - с тем же успехом можно сказать, что мы об нее спотыкаемся. Удивительная вещь, но, оказавшись перед лицом этой абсолютной точки отсчета, тот, кто попытается ее придерживаться - а придерживаться ее, конечно, нельзя, - не будет знать, что он говорит. Утверждая это, я не говорю чего-то такого, что может послужить уточнению позиции аналитика. Это значило бы - точнее, вы тут же заявили бы мне, что это значило бы - уравнять его с остальными. Разве найдется, в самом деле, человек, который знал бы, что он говорит? Рассуждение это ошибочно. Каждый говорит, это так, но сказать что-то удается не каждому. На границе этой в какой-то смысле фиктивной позиции дело, возможно, решает совсем другое - в какой дискурс субъект включается. Есть некто, кто этой позиции целиком отвечает, и я без колебаний вам его назову, потому что именно ему мы обязаны тем интересом, который мы, аналитики, не можем не испытывать к иудейской традиции. Рождение психоанализа вне этой традиции было бы, пожалуй, просто немыслимо. Фрейд, который в ней вырос, настаивает, как я уже подчеркивал, на том, что в разработке сделанного им открытия доверяет лишь тем евреям, у которых умение читать - в крови; и которые живут - это и есть Талмуд - по книге. Тот, кого я хочу назвать, кто воплощает в себе эту радикальную позицию ожесточенного невежества, имеет имя - это сам Яхве собственной персоной. — 104 —
|