|
Я уже говорил вам, что раздобыл эту книгу не без труда, 168 поскольку найти ее в Европе оказалось почти невозможно. В конце концов, с помощью французского израильского Альянса, я получил эту книгу из Копенгагена. Этой находкой я и поделился с г-ном Како, одним из немногих, кто не только слышал об этой книге, но и держал ее в руках за некоторое время до того, как я обратился к нему за помощью. И мы рассмотрели с ним этот текст на предмет того, что позволило Фрейду, движимому совсем иными мотивами, нежели Зеллин, вычитать из него свою заветную мысль. Это вынудило нас углубиться в область, где я являюсь совершенным невеждой. Вы не можете знать все то, в чем я являюсь невеждой, так как знай вы это, вы знали бы все. Пытаясь навести порядок в том, что мне от г-на Како удалось узнать, я неожиданно осознал, что есть огромная разница между знанием, знанием того, о чем говорят, о чем могут, или думают, что могут, говорить, с одной стороны, и тем, как обстоит дело с чем-то таким, для чего я предложу сейчас термин, который послужит объяснению того, чем мы с вами сейчас займемся. Итак, в стиле наших с вами занятий произойдет очередное резкое изменение. В прошлый раз вы подверглись тяжкому испытанию - некоторые даже высказали предположение, что я решил немного проредить ряды своих слушателей. Судя по многочисленности сегодняшней аудитории, результат оказался неважный. На этот раз у вас будет, напротив, повод остаться. И если в дальнейшем мне придется снова заняться с вами чем-то вроде того, что я могу сегодня с помощью г-на Како проделать, мы подойдем к этому совершенно иначе. Честно говоря, я не решился сегодня снова манипулировать тем, чем нам поневоле пришлось манипулировать раньше - буквами еврейского алфавита. В текст, который я вам в последний раз зачитал, было вставлено определение из Мидраша. Речь идет об отношениях с текстом, подчиненным определенным законам, которые имеют для нас необычайную важность. На самом деле, как я вам уже объяснил, речь идет о том, чтобы занять место в промежутке, где возникают отношения между письменным текстом, с одной стороны, и устным вмешательством, которое к нему отсылает и опирается на него, с другой. 169 Анализ в целом, я имею в виду аналитическую технику, может внести в отсылки к тексту определенную ясность, рассматривая их как игру - в кавычках - истолкования. С тех пор, как начали говорить о конфликте истолкований, термин этот стали использовать вкривь и вкось - можно подумать, будто истолкования могут вступить между собою в конфликт. В лучшем случае они дополняют друг друга, играя на этих отсылках. Важно здесь то, о чем я сказал в прошлый раз - это falsum и двусмысленность, состоящая в том, что именно вокруг него ложное, то есть противоположное истинному, может кануть в небытие. Порою ложная интерпретация может даже привести к смещению дискурса. Именно этот случай мы и будем рассматривать. Чтобы дать вам понять то, о чем идет речь, лучшего способа не приходится и желать. — 103 —
|