Психология бессознательного

Для реабилитации нашего маленького Ганса мы сделаем еще больше. Собствен­но говоря, он поступает не хуже философа Бундтовской школы, который считает сознание никогда не отсутствующим признаком психической жизни, как Ганс счи­тает Wiwimacher неотъемлемым признаком всего живого Когда философ наталки­вается на психические явления, в которых сознание совершенно не участвует, он называет их не бессознательными, а смутно сознаваемыми. Wiwimacher еще очень мал! И при этом сравнении преимущество все-таки на стороне нашего малень­кого Ганса» потому что, как это часто бывает при сексуальных исследованиях детей, за их заблуждениями всегда кроется частица правды. Ведь у маленькой девочки все-таки есть маленький Wtwlmadier, который мы называем клнторэд но который не растет, а остается недоразвитым. Ср. мою небольшую работу: Uber infantile Se-xualtheorien // Sexualprobleme, 1903.

41

В этом же возрасте (З3/* года) Ганс в первый раз рассказы­вает свой сон; «Сегодня, когда я спал, я думал, что я в Гмундене с Мариной».

Марина — это 13-летняя дочь домохозяина, которая часто игра­ла с ним».

Когда отец в его присутствии рассказывает про этот сон мате­ри* Ганс поправляет его: «Не с Марнкой, а совсем один с Мариной».

Здесь нужно отметить следующее: «Летом 1906 г, Ганс находил­ся в Гмундене» где он целые дни возился с детьми домохозяина. Когда мы уехали из Гмундена, мы думали, что для Ганса прощанье и переезд в город окажутся тяжелыми. К удивлению, ничего подобного не было. Он, по-видимому, радовался перемене и несколько недель о Гмундене говорил очень мало. Только через несколько недель у него начали появляться довольно живые воспоминания о времени, проведенном в Гмундене, Уже 4 недели как он эти воспоминания перерабатывает в фантазии. В своих фантазиях он играет с детьми Олей, Бертой и Фрицем, разговаривает с ними, как будто они тут же находятся, и способен развлекаться таким образом целые часы. Теперь, когда у него появилась сестра, его, по-видимому, занимает проблема появления на свет детей; он называет Берту и Ольгу «свои­ми детьми» и один раз заявляет; «И моих детей Берту и Олю принес аист». Теперешний сон его после 6-месячного отсутствия из Гмунде-на нужно, по-видимому, понимать как выражение желания поехать в Гмунден».

Так пишет отец; я тут же отмечу, что Ганс своим последним заявлением о «своих детях», которых ему как будто бы принес аист, громко противоречит скрытому в нем сомнению.

К счастью» отец отметил здесь кое-что, оказавшееся в будущем необыкновенно значимым.