|
230 I В фантазии-представлении «ребенка бьют» с удивительной частотой признаются лица, обратившиеся к аналитическому лечению по поводу истерии или невроза навязчивости. Весьма вероятно, что еще чаще она встречается у других людей, которые не были вынуждены из-за явного заболевания принять такое решение. С этой фантазией связаны ощущения удовольствия, из-за которых она бесчисленное множество раз воспроизводилась или по-прежнему воспроизводится. На пике воображаемой ситуации почти всегда осуществляется онанистическое удовлетворение (то есть на гениталиях), сначала по воле данного человека, но затем точно также с навязчивым характером вопреки его сопротивлению. В этой фантазии признаются только после больших колебаний, воспоминание о ее первом появлении ненадежно, аналитическому обсуждению предмета противостоит недвусмысленное сопротивление, при этом стыд и сознание вины возбуждаются, пожалуй, сильнее, чем при аналогичных сообщениях о всплывших в памяти первых проявлениях сексуальной жизни. Наконец, можно констатировать, что первые фантазии этого рода вынашивались в очень раннем возрасте, несомненно, до посещения школы, уже на пятом и шестом году жизни. Когда ребенок видел в школе, как учитель бил других детей, это переживание вновь пробуждало фантазии, если они были угасшими, усиливало их, если они по-прежнему существовали, и ощутимым образом изменяло их содержание. Отныне избивались «неопределенно многие» дети. Влияние школы было настолько явным, что данные пациенты поначалу пытались свести свои фантазии о побоях исключительно к этим впечатлениям школьного времени, после шестого года жизни. Однако это всегда оказывалось неверным; они имелись уже до этого. Когда в старших классах побои детей прекратились, их влияние более чем возместилось впечатлением от литературы, вскоре приобретшим большое значение. В среде моих пациентов почти всегда имелись одни и те же доступные молодежи книги, из содержания которых фантазии о побоях получали новые импульсы: так 231 называемая Bibliothuque rose1, «Хижина дяди Тома»2 и тому подобное. В соперничестве с этими художественными произведениями собственная деятельность фантазии ребенка начала изобретать изобилие ситуаций и учреждений, в которых детей бьют, наказывают или карают другим способом за их плохое поведение и проказы. Поскольку представление-фантазия «ребенка бьют» постоянно было катектировано значительным удовольствием и оканчивалось актом сладострастного аутоэротического удоатетворения, можно было бы ожидать, что источником похожего наслаждения являлось также зрелише того, как в школе избивали другого ребенка. Однако такого никогда не бывало. Присутствие при реальных сценах побоев в школе, вероятно, вызывало у наблюдавшего ребенка смешанное чувство своеобразного возбуждения, в котором значительное место занимало отвержение. В некоторых случаях реальное переживание сцены побоев воспринималось как нестерпимое. Впрочем, также и в рафинированных фантазиях в более поздние годы сохранялось условием, что наказываемым детям не причиняют серьезного вреда. — 160 —
|