|
Тем не менее, отсутствие у большинства отечественных психологов интереса к структурному психоанализу для меня остается трудно объяснимым. Ведь это "выносит" психологическую теорию и практику "за скобки" европейской традиции познания. К.Апель [102] показал, что в истории западной философии можно выделить три периода: онтологический, эпистемологический и лингвистический. По Апелю, онтологический период в философии [209] простирается от Платона до Декарта и связан с интересом к пониманию объектов самих по себе и отсутствием такового к познающему субъекту. Следующий период в философии — эпистемологический — длится от Декарта до Канта. В течение него центральный интерес философии переместился с существования объектов к познающему субъекту или Эго. В философском дискурсе преобладают вопросы сознания и его интенциональности, психологические теории представлены работами У.Джеймса, В.Вундта, гештальт-психологов. В начале двадцатого века фокус философии сдвинулся на проблему языка, произошел так называемый "лингвистический поворот", признавший язык первичной сферой философского анализа. На данном этапе знания сами по себе становятся объектом, влияние которого необходимо учитывать. Именно в течение этого периода усилиями Л.Витгенштейна и других представителей лингвистической философии возникают предпосылки для развития структурализма, "вершинной точкой" которого в психологии и стал психоанализ Лакана. Благодаря лакановским идеям стало очевидно, что взаимодействия между объектами, субъектами и языком существенны* не только для психоанализа и философии, но и для всех людей в их повседневной обыденной жизни. Психоаналитики заимствуют эти философские представления и пытаются проработать их в аналитической теории и практике. Мой собственный опыт в данной области ограничен анализом дискурса и превращением симптома в фантазм. В этой главе я хочу остановиться не столько на методах и приемах структурного анализа психотерапевтического дискурса, общие принципы которого подробно описаны в других работах [см. 23, 27] и в конце данной книги, сколько на специфическом для лакановского психоанализа приеме — конструировании фантазма. Фантазм — совер- * Так и хочется сформулировать в духе незабвенной ленинской теории отражения: язык первичен, а сознание — вторично. Именно язык определяет бытие, а сознание - всего лишь эпифеномен "поля речи и языка". [210] шенно уникальный психический феномен, значение которого для психотерапии трудно переоценить. Использование фантазмов — их создание, разыгрывание иди "развинчивание" — столь же часто используется в практике терапии, как и метафорическая коммуникация. Причем это делают не только психоаналитики — трудно назвать школу или подход, свободные от фантазматических представлений. И в то же время о фантазме почти никто (за исключением, может быть, постыонгианцев) не говорит и не пишет. — 145 —
|