|
Положа руку на сердце, можете ли вы, аналитики, засвидетельствовать передо мной случаи, где это типичное развитие эго имело место? Все это просто байки. Мы наслышаны рассказов о том, как пышно разрастается это огромное дерево — человек, который триумфально выдерживает в течение жизни ряд последовательных испытаний, благодаря чему и достигает поистине чудесного равновесия. На самом деле человеческая жизнь — это нечто совсем другое. Однажды, размышляя о психогенезе, мне уже приходилось писать об этом.Действительно ли происходящее в тот момент, когда Фрейд избегает пробуждения, можно описать как регрессию эго? Насколько мы видим, начиная с этого момента о Фрейде более нет и речи. Он зовет на помощь доктора М., потому что зашел в тупик. Что вовсе не значит, будто ему помогут из этого тупика выйти. Доктор М. — в своем кругу, как выражается Фрейд, личность авторитетная (кто это именно, мне установить не удалось) — в практической жизни пользуется достойным уважением. Большого зла он Фрейду никогда не делал, но взгляды его разделяет далеко не всегда, а Фрейд не из тех, кто с этим легко мирится. Тут же фигурируют Отто и его коллега Леопольд, успешно утирающий нос своему коллеге Отто. Это поднимает его в глазах Фрейда, который сравнивает эту пару с инспектором Брэзигом и его другом Карлом. Инспектор Брэзиг — мужичок себе на уме, но всегда ошибается, потому что на многие вещи не обращает внимания. Коллега инспектора Карл, работающий в паре с ним, их замечает, и инспектору только и остается, что за ним следовать. С появлением этого клоунского трио вокруг бедняжки Ирмы завязывается бессвязная беседа, напоминающая скорее не то игру в абракадабру, не то и вовсе диалог глухих. Все это исключительно насыщено содержанием, и я даю лишь краткое резюме. Здесь возникают ассоциации, демонстрирующие нам действительное значение сна. Фрейд замечает, что оказывается чист от всякой вины — по логике треснувшего котла. Вся троица настолько смехотворна, что по сравнению с подобными машинами по производству абсурда любой покажется просто небожителем. Знаменательны же эти персонажи тем, что воплощают собой ту идентификацию, в которой и заключается формирование эго. Доктор М. соответствует функции, сыгравшей в жизни Фрейда важнейшую роль — функции его сводного брата Филиппа, о котором я по другому поводу уже рассказывал вам, упоминая о нем как о лице, существенном для понимания эдипова комплекса в жизни самого Фрейда. Если Фрейду удалось познакомиться с эдиповым комплексом столь знаменательным для истории человечества способом, то дело здесь, очевидно, в том, что к моменту его рождения у отца уже было от первого брака два сына, Эммануил и Филипп, разница между которыми была всего три года, но каждый из которых по возрасту вполне годился в отцы маленькому Зигмунду, чья мать была упомянутому Эммануэлю ровесницей. Эммануэль этот был для Фрейда предметом ни с чем не сравнимого ужаса. Многие впоследствии думали, что средоточием всех ужасов был именно он — и напрасно, так как Филипп тоже был им причастен. Это он засадил в тюрьму старую кормилицу Фрейда, влиянию которой придают зачастую преувеличенное значение, - так, именно с ее помощью культуралисты пытались представить Фрейда добрым католиком. — 145 —
|