Эго-психология и проблема адаптации

Индивидуальная адаптация — до сего времени наша единственная забота — может прийти в столкновение с адаптацией вида. Во время периода размножения другие “сферы функционирования” (Уехскюлл, 1920) ослабляют свое влияние, и особь становится беззащитной против нападения. Некоторые виды выживают посредством своей плодовитости, в то время как их особи плохо приспособлены для самосохранения. Многие виды проявляют взаимопомощь; в этих случаях адаптация видов и самосохранение особей явно увязаны друг с другом. Таким образом, адаптация особи и видов часто, но не всегда, несовместима. Сходные условия существуют также в человеческом обществе и психоанализ должен принимать их во внимание, когда он имеет дело с социальными проблемами. При постановке терапевтических целей интересы индивида будут обычно иметь более высокий ранг, чем интересы общества, но это более не будет иметь место, когда мы расширим нашу точку зрения до включения потребностей общества. И наоборот, природные характерные черты индивида, которые не совпадают с его собственными интересами и т.д., могут быть важными для общества. Это определенно справедливо для существующих обществ; должно ли это оставаться справедливым для всех идеальных форм общества, вполне может остаться вопросом без ответа.

Возможно, мы еще не можем в полной мере оценить, сколь плодотворна та основа, на которой Фрейд построил свою теорию невроза, является не “специфически человеческой”, а “общебиологической”, так что для нас отличия между животным и человеком (характеризуются ли они как проникающее в сущность действие или речь, или использование инструментов, или любым другим образом) являются относительными. Давайте исследуем некоторые из этих относительных отличий и рассмотрим их отношение к проблеме адаптации. Фрейд (1926ь) существенным образом способствовал ответу на этот вопрос, когда перечислил три выдающихся фактора, которые “играют роль в этимологии неврозов и которые порождают условия, при которых силы психики натравливаются друг на друга” (с.139): длительная беспомощность и зависимость человеческого ребенка, латентный период и тот факт, что эго должно обращаться с определенными инстинктивными влечениями как с опасностями. Он охарактеризовал один из них как биологический, другой как филогенетический, а еще один как чисто психологический фактор. Неотъемлемо присущий эго антагонизм к инстинктивным влечениям, описанный Анной Фрейд (1936) и тот факт, что для инстинктивных влечений обычно возможно, когда на них налагается внутренний запрет, содействовать адаптации, также может быть уместным здесь. Возможно, ни один из этих факторов не является уникальным для человека. Например, некоторая отсрочка в развитии самостоятельности наглядно видна у всех высших животных; Фрейд (1915ъ, с.121) приписывал дифференциацию эго и ид также другими организмами; у обезьян тоже имеются некоторые указания на латентный период (Германн, 1933). Тем не менее, нельзя пройти мимо того факта, что все эти факторы особенно резко выражены у человека. Для нас имеет особо важное значение, что длительная беспомощность человеческого ребенка связана с тем фактом, что человек приобретает решающую часть своих адаптационных процессов посредством научения. Хотя новорожденный младенец не лишен всякой “инстинктивной оснастки”[4], (например, сосания, проглатывания, закрывания глаз при стимуляции светом, крика), а также добавочной врожденной оснастки (инстинктивные влечения и аппараты эго), многие из которых созревают лишь позднее, остается фактом, что по сравнению с другими животными “инстинктивная оснастка”[5], которую новорожденный младенец готов использовать, крайне недостаточна. В своей длительной беспомощности человеческое дитя зависит от семьи, то есть, от социальной структуры, которая исполняет здесь — как и в других местах — также “биологические” функции. С точки зрения родителей, забота о малыше является примером “альтруистической целенаправленности” (Бекер) — но она определенно не является чем-то финальным и несократимым. Болк (1926) считает длительную зависимость человеческого ребенка (и соответствующую формацию семьи) результатом общей “задержки” развития у человека. Согласно ему, человек созревает медленно, его зрелость затянута, а его дряхление замедленно. Концепция задержки развития Болка связана с его хорошо известной “гипотезой сохранения у новорожденного анатомических черт плода.” Бэлли (1933) убедительно показал, что предпосылкой обучения через игру является состояние, в котором обеспечиваются “питание и защита от животных”; а его попытка вывести филогенез человеческой психики из эволюции моторного аппарата привела его к вере в то, что длительная родительская забота является одной из причин этой эволюции. Подчеркиваемый Анной Фрейд факт, что для маленького ребенка внешний мир является могущественным союзником против его инстинктивных влечений, также связан с обширной родительской заботой.