|
В нашей клинической работе мы ежедневно наблюдаем, как различия в интеллектуальном развитии, в моторном развитии и так далее, влияют на способность ребенка справляться с конфликтами и как эта способность в свою очередь влияет на интеллектуальное и моторное развитие. Такие наблюдения описательно устанавливают взаимодействие конфликтной сферы с другими эго-функциями. Это текущее взаимодействие — то есть, это также пример сверхдетерминированности психического процесса. Однако, в зависимости от того образа действий, в котором мы сталкиваемся с этими феноменами, мы можем также говорить о двух аспектах этого процесса, так как, например, часто это один и тот же процесс, который мы сперва исследуем в его отношении к внутреннему конфликту, а затем в его зависимости и воздействии на аппараты овладения реальностью. В одном месте нас может интересовать патология процесса, в его генетической взаимосвязи с нарушениями адаптации, а в другом месте — позитивная адаптационная ценность, которую он приобретает в другом контексте. Выбранный нами тактически важный отправной пункт определяет, какой аспект процесса приобретает значимость: эти два взаимоотношения принадлежат к двум разным точкам зрения (ср. стр.80 и сл. о здоровье и конфликте). В качестве другого примера я выберу фантазию, и она приведет нас к тому же самому заключению. Она также важна в детской психологии и обучении, но мы также постоянно имеем с ней дело в анализе взрослых. В своем недавно вышедшем томе Анна Фрейд (1936) обсуждает функцию фантазии в развитии ребенка. Она исследует отвержение реальности в фантазии и показывает как ребенок, отказываясь признавать неприемлемый кусок реальности, может при определенных условиях отрицать его существование и заменить его фантазийным образованием. Это процесс, происходящий внутри границ нормального развития эго. Анна Фрейд задается вопросом, что определяет, становится или нет такой процесс патологическим. Предположительно, это зависит от многих факторов. Среди них, степень зрелости таких аппаратов эго как восприятие, мышление и в особенности причинное мышление, и т.д., которые гарантируют степень связи человека с окружающей его средой, определенно играет выдающуюся роль. Анна Фрейд писала: “... возможно ... привязанность зрелого эго к реальности является, в общем более сильной, чем привязанность детского эго ...”(1936, с.87). С точки зрения психической экономии совсем другое дело, когда фантазия заменяет собой важный кусок реальности у взрослого, чем когда это происходит у ребенка. Здесь опять как при развитии и торможении умственный способностей мы должны изучать функцию и развитие упомянутых нами ранее аппаратов эго, потому что без знания о них нельзя ответить на наш вопрос. (Психологические исследования пришли к некоторым относящимся к делу результатам: они установили взаимоотношение между фантазией и эйдетическим развитием, последнее из которых, согласно Дженшу (1923), “предполагает потенциальные возможности как для важных достижений, так и для призрачного фантазийного существования”. Какой из этих курсов будет выбран, определяется, однако, всей личностью, а не эйдетическим даром. Таким образом, в отношении критически важного вопроса, академическая психология опять оставляет нас в затруднительном положении.) — 11 —
|