|
348 3. Фрейд ребенок, с этого момента занимает определенное место в его сознательном мышлении. В неврозе эта подавленная враждебность замещается особь1м страхом перед ванной. В анализе он откровенно обнаруживает свое желание смерти сестре, и не только в тех намеках, которые отец должен дополнить. Его самокритика указывает ему, что желание не столь скверно, как аналогичное желание по отношению к отцу. Но бессознательно он, очевидно, к обоим относится одинаково, потому что и отец, и сестра отнимают у него маму, мешают ему быть с ней одному. Это событие и связанные с ним вновь ожившие переживания дали еще и другое направление его желаниям. В победной заключительной фантазии он подводит итог всем своим эротическим побуждениям, происходящим из автоэротической фазы и связанным с любовью к объекту. Он женится на своей прекрасной матери, имеет несчетное число детей, за которыми он по своему может ухаживать. 2 В один прекрасный день Ганс заболевает на улице страхом. Он не может еще сказать, чего он боится, но уже в начале своего припадка страха он выдает отцу мотив своего заболевания, выгоды болезни. Он хочет оставаться около матери, ласкаться к ней; в этой тоске по матери некоторую роль, как думает отец, могло сыграть воспоминание, что он был удален о нее, когда появилась новорожденная. Вскоре выясняется, что этот страх уже больше не может быть обратно заменен тоскою, так как он испытывает страх даже тогда, когда мать идет с ним. А между тем мы получает указание, на что фиксируется его либидо, превратившееся в страх. Он обнаруживает весьма специальный страх, что его укусит белая лошадь. Такое болезненное состояние мы называем "фобией", и мы могли бы причислить ее к боязни лошадей, но последняя отличается тем, что неспособность ходить по улице легко исправима, когда больного сопровождает известное выбранное для этого лицо и в крайнем случае врач. Фобия Ганса не вьвдерживает этого условия, она перестает быть связанной с пространством и все отчетливее избирает своим объектом лошадь; в первые же дни на высоте своего тревожного состояния он высказывает опасение, что "лошадь войдет в комнату", которое мне так облегчило понимание его страха. Положение фобий в системе неврозов до сих пор было неопределенным. Кажется, можно с уверенностью сказать, Эпикриз 349 что в фобиях нужно видеть только синдромы, принадлежащие к различньпл неврозам, и им не следует придавать значение особых болезненных процессов. Для фобий наиболее частых, как у нашего пациента, мне кажется целесообразным название истерии страха (Angsthysterie); я предложил его д-ру Штеккелю (W. Steckel), когда он взялся за описание нервных состояний страха, и я надеюсь, что это название получит права гражданства1). Оправданием ему служит полное соответствие между психическим механизмом этих фобий и истерией, за исключением одного пункта, очень важного для различения этих форм. Либидо, освобожденное из патогенного материала путем вытеснения в истерии страха, не конвертируется, т.-е. не переходит из сферы психики на телесную иннервацию, а остается свободным в виде страха. Во всех случаях болезни эта истерия страха может в каких угодно размерах комбинироваться с "конверсионной истерией". Но существуют как чистые случаи конверсионной истерии без всякого страха, так и случаи чистой истерии страха, выражающиеся в ощущениях страха и фобиях без примеси конверсии; случай нашего Ганса принадлежит к числу последних. Истерии страха принадлежат к числу наиболее частых психоневротических заболеваний и, самое главное, появляющихся раньше всех в жизни; это, можно сказать, — неврозы периода детства. Когда мать рассказывает про своего ребенка, что он "нервен", то можно в 9 случаях из 10-ти рассчитывать, что ребенок имеет какой-нибудь страх или много страхов за раз. К сожалению, более тонкий механизм этих столь важных заболеваний еще недостаточно изучен. Еще не установлено, находятся ли эти условия происхождения истерии страха (в отличие от конверсионной истерии и других неврозов) в конституционных моментах или в случайных переживаниях, и какая комбинация тех или иных условий дает эту болезнь. Мне кажется, что это невротическое заболевание меньше всего зависит от особой конституции и вследствие этого легче всего может быть приобретено во всякий период жизни. Довольно легко выделить один существенный признак истерии страха Эта болезнь всегда развивается преимущественно в фобию; в конце концов больной может освободиться от страхов, но только за счет задержек и ограничений, которым он должен себя подвергнуть. При истерии — 203 —
|