|
В другом примере анализируемый, финансовый аналитик, испытывал стыд, поскольку ему недоставало энергии на то, чтобы соответствовать требованиям своего нового инспектора. Рассказав мне ситуацию подробно, он сказал: «Я лишь обвиняю себя». Мой ум на мгновение померк. Я спрашивал себя, почему же я почувствовал себя обвиняемым? Просто ли это мой комплекс, заставляющий меня все время чувствовать направленные в мой адрес обвинения? Может быть, и так, но тут, казалось, было что-то еще. Я вернулся к утверждению «Я лишь обвиняю себя». Я постарался оставаться с этим утверждением и пытался прояснить, что же я испытываю, но это ни к чему не привело. Однако затем я разрешил себе меньшую ясность, решив подержать эту 42 фразу между сознанием и бессознательным, и намеренно позволил моему переживанию стать в большей мере скрытым.41 Я дал себе возможность сосредоточиться на поле между нами. Терпеливо и осторожно, внимательно прислушиваясь к собственным телесным ощущениям, подмечая любые изгибы своих мыслей и воображения, я почувствовал, что что-то затвердевающее появилось из поля, подобно появлению божественного (epiphany). Смутно начали разделяться оппозиции: их противоречивая природа стала как-то более проявленной, но не принадлежала ясному осознанию «твоего» и «моего», или «внутренней» и «внешней» жизни. В таком «намеренно смутном» состоянии я вновь почувствовал на себе обвинения, но потом это исчезло; вместо того, взглянув на анализируемого, я «увидел» пристыженного человека, и утверждение «Я лишь обвиняю себя» встало на место моего чувства. Затем чувство того, что меня упрекают, снова появилось, исключив видение его унижения. Исходя из этого, стало понятно, что его изначальное утверждение «Я лишь обвиняю себя» несло в себе оппозиции. «Я лишь обвиняю себя/Я лишь обвиняю вас», и каждое из них было тотальным и исключало другое. Я пережил ошарашивающий эффект логически невозможного состояния, при котором А и —А были истинными одновременно. Если я собирался помочь моему анализируемому, то не мог просто отметить этот интуитивный скачок и рассуждать о. противоречии. Скорее, мне приходилось проходить через стадию смятения чувств, зачастую столь болезненную и физически, и духовно. Обычно при такой встрече нужно отмечать собственные разнообразные попытки отрицать то, что происходит нечто странное, поскольку совмещенные противоположности приводят к характерному чувству необычности, создаваемому психотическими областями мозга. К примеру, можно заметить тенденции к диссоциации и нормализации высказываний анализируемого. Затем нужно постараться намеренно освоить (leaning into) поле во всем воплощенном присутствии, поддерживая интерес к самому смятению как таковому и к тому качеству противоречивости, которое редко удается ощутить, и которого мы стремим- ся избегать. Такая активность со стороны аналитика является важнейшим аспектом восприятия и противоположна рацио- — 26 —
|