«В рисунке Пикассо выражена именно интегральность или целостность, потому что впервые само время включено в изображение. Когда смотришь на этот рисунок, то одним взглядом видишь всего человека в целом, воспринимая не просто одну возможную сторону, но одновременно и вид спереди, и вид сбоку, и вид сзади. Словом, все разнообразные стороны присутствуют одновременно. Если формулировать это обобщенно, то мы экономим время и на необходимость обходить человеческую фигуру со всех сторон, чтобы последовательно увидеть разные виды ее, и на необходимость синтезировать или суммировать эти частичные перспективы, что может быть осуществлено лишь посредством концептуализации. Раньше «увязывание» подобных различных секторов видения В одно целое было возможным лишь, путем объединения воспомина- Цит. в переводе Вячеслава Куприянова, (Рильке Р.М., Избранные стихотворения, М.: Эксмо, 2006, с.151) 37 ний о последовательно осмотренных аспектах и, следовательно, такая «целостность» обладала лишь абстрактным качеством31». .1 Достигнутое подобным образом понимание подобно прозрению или откровению о том, что есть там32, во многом сходному с «переживанием художника, живущего восхищением. Похоже, вещи сами испускают в пространство все то, что лучше всего ему подходит — будь то паттерны или констелляции элементов»33 Мерло-Понти говорит: «Четыре века спустя после Ренессансных «решений» и три века после Декарта — глубина эта все еще нова и настаивает на поиске решения, происходящего не «раз в жизни», а на протяжении всей жизни... Глубина эта есть переживание глобальной «локальности»— все сущее в одном и том же месте в одно и то же время, это локальность, из которой извлекаются высота, широта и глубина; это переживание той объемности, которую мы выражаем словом, когда говорим, что вещь есть там»34. В «Зримом и незримом» он пишет об открытии нового измерения, которое не есть «незримое de facto, подобно объекту, укрытому за другим, но и не есть абсолютно незримое, что не имело бы ничего общего со зримым. Скорее, это незримое этого мира, то, что населяет этот мир, поддерживает его и воздает ему зримость, его собственные и внутренние возможности, бытие этого бытия»35. Далее он замечает, что «Пауль Клее говорил, что линия больше не подражает видимости; она «воздает зримость»; это наметки генезиса вещей, готовых к сотворению»36. «Линия» может соответствовать наблюдаемым поведенческим моделям, которые с помощью аперспективного восприятия придают зримость тому, что обычно остается незамеченным. Таким образом, уровням травмы и насилия, скрывающимся за явными воспоминаниями анализируемого в аналитическом процессе, может быть «придана зримость». — 22 —
|